Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

Член ЦК ПСР Ю. Подбельский, которого обвинили в тайном руководстве крестьянским восстанием, яростно отрицая это, отрицая вообще какое-либо участие партии социалистов-революционеров в мятеже, писал в своем заявлении: «Мой очерк о Тамбовском восстании всякому представителю власти доступен для ознакомления и, как бы к нему ни относиться, но называть “руководителем” и “вдохновителем” Антонова человека, который так, как это сделал я, охарактеризовал и самого Антонова (“типичный экспроприатор эпохи 1905— 1909 годов”, “вольный стрелок партизанщины”) и руководимое им движение (“партизанщики”, нелепая “бесшабашная” голая партизанщина, без лозунгов, без идей, без программ и т.п.), это значит, в лучшем случае, обладать несовершенной логикой. Что касается захваченных у меня материалов, то они включают в себя заметки о многочисленных фактах жестокости, проявленной в борьбе как сторонниками Антонова, так и советскими войсками, и самое страшное — рассказ одного из тамбовцев о том, как он попал в “штаб” одного из полков Антонова, что он там наблюдал и как он протестовал в помещении “штаба” против безобразий, чинимых сторонниками Антонова. Вот и все материалы, на основании которых ВЧК “установила”, что “ЦК в лице этого уполномоченного (т.е. в лице Ю. Подбельского. — Авторы.) руководил восстанием кулаков, бандитов и дезертиров в Тамбовской и Воронежской губерниях”» {10}.

Ю. Подбельский писал далее: «На конференции П.С.-Р. осенью прошлого г. представителем Тамбовской организации П.С.-Р. действительно “был сделан доклад о восстании Антонова в Тамбовской губернии”, но относительно “участия в нем местных с.-р.” в докладе не говорилось и не могло говориться ни слова, в чем можно удостовериться, прочитав находящийся в распоряжении ВЧК подлинник протокола сентябрьской конференции П.С.-Р, взятый при аресте одного из членов ЦК П.С.-Р. Правда, в протоколе говорилось об организации Союза трудового крестьянства, но этот Союз не имел ничего общего с Антоновым. Он был против вооруженного восстания при данных условиях, хотя и допускал возможность такого восстания в будущем. Если впоследствии отдельные, оторванные от губернского центра, начавшиеся стихийным восстанием ячейки Союза трудового крестьянства кое-где, может быть, и приняли участие в восстании, то, во-первых, это происходило вопреки директивам руководителей Союза, а, во-вторых, те стихийные местные восстания, к которым кое-где примкнули (но, во всяком случае, не были их инициаторами) ячейки Союза трудового крестьянства, не имели никакого отношения к руководимому Антоновым восстанию. Антонов, как это явствует из очерка моего в № 6 “Революционной России”, появился на сцене лишь тогда, когда стихийное крестьянское движение было подавлено советскими карательными войсками и началась партизанская фаза тамбовского восстания.

Остальные измышления насчет “корректирования действий Антонова губернским центром с.-р.”, участия Антонова на совещании с.-р. в Тамбове и проч. я не стану опровергать — не столько потому, что с мая месяца 1920 г. я не жил в Тамбове и даже приблизительно не знаю, что происходило в Тамбовской организации с.-р. за время восстания (так как вся Тамбовская организация в сентябре 1920 г. была арестована), сколько потому, что обвинения эти слишком уж бьют каждому в глаза своей нарочитой придуманностью и едва ли нуждаются в опровержении. О степени их достоверности можно судить по тем обвинениям, которые приписывают лично мне и которые я пункт за пунктом выше опроверг. Если можно одному человеку в течение года руководить из Москвы восстанием сразу в двух отдельных от Москвы губерниях, то во сколько же раз легче придумать фантастический союз Антонова с местными с.-р. (хотя бы и арестованными поголовно и содержащимися в тюрьме). Не в деятельности П.С.-Р., а в господствовавшей до сих пор политике по отношению к трудовому крестьянству (“продразверстка” и пр.) нужно искать причины длительного партизанского движения тамбовских крестьян. Антонов не продержался бы в деревне и одного дня, если бы не действия карательных отрядов, от которых страдали не столько “антоновцы”, сколько ни в чем неповинное рядовое крестьянство. В порядке кровавой круговой поруки целые села отвечали иногда за невольное и неизбежное соприкосновение с проходящими отрядами Антонова» {10}.

Ни общероссийское, ни губернское руководство партии эсеров не были прямо причастны к антоновщине. Но влияние эсеров на повстанческое движение, его идеологию и организацию является несомненным, как и то, что большинство его вожаков принадлежали к ПСР.

Вышеизложенное позволяет заключить, что в социальном взрыве в тамбовской деревне прослеживается роль партии социалистов-революционеров. Ее влиянию и руководству во многом приписывали размах движения руководители борьбы с антоновщиной. «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии было внимательно подготовлено партией эсеров», — таково было официальное мнение.