Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления

Крестьянские бунты 1929–1930 гг. оказали существенное влияние на выработку политического курса Советского государства и на методы его реализации. Они серьезно пошатнули доверие к центральной власти, приводя местную администрацию в замешательство и ужас. Эта волна восстаний, включающая в себя события до и после марта 1930 г., именовалась «мартовской лихорадкой». И именно это явление, в широком его понимании, стало причиной и следствием временного отступления коллективизации, к которому призвал Сталин в своей статье «Головокружение от успехов». ЦК недвусмысленно заявлял, что это отступление осуществлялось перед лицом угрозы крестьянских мятежей^{795}. Однако волна бунтов не только не утихла после резкой смены курса — напротив, последняя лишь подстегнула процесс, который набирал обороты со страшной скоростью, именно в марте достигнув пика во многих областях страны. Этот поворот представлял, по сути, временное отступление властей, которое вызвало полное замешательство и смятение в рядах партийцев, что способствовало возникновению беспорядков[82]. Отступление и то, как его восприняли в правительственных кругах, дали крестьянам понять, что в столице, в райцентрах и в рядах местных партработников и активистов не все гладко. В сообщении одного из уральских корреспондентов газеты «Беднота» это описано следующим образом: «И вдруг бомбой разорвалась над головой сталинская статья… вторая грянула — постановления ЦК». Далее он писал, что в деревне статью восприняли «как будто какой манифест… в деревне к жданной газетке собирался народ, тайно, по гумнам, читали, ахали»^{796}. У крестьян появилась возможность заявить открытый протест, вернуть свое имущество и уйти из ненавистных колхозов. Сталинская статья, экземпляр которой мог обойтись в 15 рублей, стала предметом коллективных чтений и даже целых сходов в некоторых селах^{797}; она была как поводом, так и шансом. Крестьяне интерпретировали «Головокружение от успехов» в своих целях, превратив статью в оружие крестьянской политики.

Имя Сталина звучало в лозунгах крестьянского протеста. Жители одной из деревень в Камызякском районе Астраханского округа, выйдя из колхоза, заявили: «Тов. Сталин в статье указывает, что мы вольны поступать так, как хотим, а поэтому считаем лучше быть не в колхозах»^{798}. Один крестьянин из Татарии, по его словам, вступивший в колхоз только из страха, прочитал статью Сталина 4 раза и говорил, что знает ее «наизусть»^{799}. Кто-то называл Сталина «батюшкой», многие апеллировали к его имени и власти в борьбе с руководством на местах^{800}. Жители Б. Янисольского района Украины говорили: «Власть хороша, но подвластники очень плохи», — советская версия наивного монархизма. А в Хоперском округе Нижневолжского края крестьяне заявляли: «Мы имеем две власти, одну в центре, которая пишет все отдать, а другую на месте, которая не хочет этого»^{801}. В одной из деревень Новосибирского округа в начале апреля состоялось крестьянское собрание, на котором, после чтения постановления ЦК от 2 апреля (выпущенного после публикации «Головокружения от успехов»), раздались аплодисменты и крики «Ура!», «Мы победили!», «Партия нас поддерживает!», «Сила на нашей стороне!»^{802}. Вместо того чтобы послужить инструментом скорейшего подавления бури крестьянского недовольства, вспыхнувшего зимой, эта статья после 2 марта сделала открытые протесты законными и стала поводом для вступления в прямое противостояние местным властям.