Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления

В 1922 г. на XI съезде партии Ленин заявил, что необходимо «доказать, что мы ему [крестьянину] умеем помочь, что коммунисты в момент тяжелого положения разоренного, обнищалого, мучительно голодающего мелкого крестьянина ему сейчас помогают на деле. Либо мы это докажем, либо он нас пошлет ко всем чертям. Это совершенно неминуемо»^{49}. Ленин придерживался умеренной тактики в отношении крестьянства после Гражданской войны не ради блага самих крестьян, а стремясь обеспечить выживание советской власти. Он оставался приверженцем социализма как в городе, так и в деревне, и преобразования крестьянской России, однако уверился в том, что единственный способ изменить крестьянина — действовать убеждением: «Дело переработки мелкого земледельца, переработки всей его психологии и навыков есть дело, требующее поколений»^{50}. В своих последних статьях Ленин доказывал, что необходимая предпосылка преобразования крестьянства — культурная революция, прежде всего всеобщая грамотность. Затем, утверждал он, сельскохозяйственная кооперация, которая удовлетворит материальные интересы крестьянина, прививая ему коллективизм, предоставит базу для развития социализма в деревне^{51}.

В 1923 г. Ленин написал, что НЭП рассчитан на целый исторический период — в идеале на десять или двадцать лет^{52}. Он оставил партии весьма двусмысленное наследие. С одной стороны, Ленин был сторонником постепенной эволюции в сторону социализма в деревне; с другой — крестьянство, по его мнению, само по себе не могло встать на путь социализма и инициативу в его построении на селе надлежало взять на себя сознательным агентам истории, а именно партии и рабочему классу. Как и неоднозначный труд Ленина «Что делать?», концепция НЭПа не давала ответа на вопрос, что предпринять, если крестьянин отвергнет перемены и социализм. К тому же в классовой логике ленинского взгляда на крестьянство содержался фундаментальный порок. Высказывания Ленина о том, что действия крестьян, противоречащие политике коммунистической партии, можно расценивать как кулацкие, наряду с утверждениями, что его отношение к крестьянству основано на научном марксистском классовом анализе, впоследствии оформились в концептуальную модель, которую его преемники использовали во время коллективизации, когда Сталин развязал войну против всего крестьянства. Сочетание субъективности большевистских классовых категорий и железного исторического детерминизма (на деле оборачивающегося произволом) образовало мощную и смертоносную гремучую смесь, позволив партии присвоить себе роль проводника исторического предопределения. Псевдонаука, на которую она опиралась, была способна представить любую оппозицию социально-экономически обусловленным голосом врагов народа, кулаков и контрреволюционеров, обреченных на уничтожение «передовыми силами истории». Хотя в своих последних работах Ленин предупреждал партию, что политика в отношении крестьянства должна быть осторожной — и нет причин не воспринимать его слова всерьез, — его наследие было полно противоречий и в дальнейшем обеспечило коллективизации теоретическую базу.

Насаждение социализма