Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления

«Мы не осмеливались выступать на собраниях. Если мы говорили что-то, что не нравилось организаторам, они обрушивались на нас с бранью, называли кулаками и даже угрожали нам тюрьмой. Кто-нибудь из задних рядов толпы выкрикивал: “Пусть женщины говорят!” Так поступали в каждой деревне — предоставляли говорить женщинам. И как они говорили! Круглые сутки. Организатор не мог и слова вставить. Если он пытался их остановить, то они поднимали такой шум, что ему приходилось отменять собрание». «И чем же тут гордиться?» — встрял другой колхозник. «Как это чем?! — вскричала женщина средних лет с ребенком. — Наши мужчины испугались, так мы решили сами что-нибудь сделать».

М. Хиндус. Красный хлеб

С баб революция началась, бабами она должна и кончиться.

Чьи-то слова во время бабьего бунта

Бабьи бунты — особая форма крестьянских восстаний, самый известный симптом мартовской лихорадки и наиболее яркий пример форм и особенностей крестьянского сопротивления периода коллективизации. Термин «бабьи бунты» можно дословно перевести как «бунты женщин», однако этот перевод не отдает должное его особым историческим и культурным корням. «Баба» обозначает женщину, живущую в деревне согласно принятым в ней обычаям. «Баба» часто считается неграмотной, некультурной, суеверной, охочей до слухов, готовой по любому поводу удариться в истерику. Здесь налицо некоторые элементы стереотипности. Прилагательное «бабьи» придает особый оттенок и усиливает следующее за ним существительное. Бунт — спонтанный, неконтролируемый и неудержимый взрыв крестьянского протеста против властей. Это восстание, у которого нет видимой цели, непредсказуемое и всегда опасное. Таким образом, бабий бунт — восстание женщин, характеризующееся истерией, непредсказуемым поведением, разгулом злобы и насилия.

Именно в таком значении и с таким оттенком использовали этот термин партийные руководители, местные работники и другие наблюдатели. Бабьи бунты практически никогда не воспринимались как несущие политическую или идеологическую окраску. Напротив, они были самым скверным воплощением «мартовской лихорадки». Причины таких восстаний в основном связывали с пагубным влиянием мужчин-агитаторов, кулаков и подкулачников, которые, по всей видимости, использовали склонность «бабы» к безрассудной истерии в своих контрреволюционных целях, или же с ошибками коммунистов, которых охватило «головокружение от успехов». На бабьи бунты смотрели гораздо снисходительнее, чем на аналогичные протесты мужчин. Даже если дело доходило до уголовно наказуемых преступлений, применялись не столь строгие наказания. Не то чтобы к женскому полу относились лучше, просто его представительницы были, по мнению властей, самыми темными из вообще темных народных масс. Поэтому, как непослушное дитя или бодливая коза, «баба» не несла прямой ответственности за свои действия, даже в тех случаях, когда подвергалась выговору или наказанию.