Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

В ходе крестьянского движения в Поволжье в полной мере проявился крестьянский прагматизм и здравый смысл. В книге охарактеризован социальный состав участников повстанческого движения. События 1918–1921 гг. в Поволжье показали, что политика реквизиций и принудительных государственных повинностей в полной мере коснулась всех категорий крестьянства: кулаков, середняков, бедняков. Поэтому вряд ли оправдано говорить о различной степени недовольства этой политикой тех или иных его слоев. Масштабы крестьянского протеста, численность участников восстаний опровергают «кулацкий характер» крестьянского движения. И «сильные» и «слабые» выступали единым фронтом в защиту общекрестьянских интересов.

В настоящем исследовании охарактеризованы количественные и качественные показатели крестьянского движения в Поволжье в 1918–1922 гг. (количество выступлений, эпицентры, лозунги и программные документы повстанческого движения). Они свидетельствуют, что масштабы крестьянского протеста в регионе были велики, и само оно развивалось как самостоятельное явление, обусловленное крестьянской инициативой и самодеятельностью. Имеющаяся информация о числе участников, охваченных движением селений, волостей и уездов, позволяет говорить о Поволжье как об одном из наиболее крупных центров крестьянского движения в России в этот период. В пользу этого заключения указывают приведенные в книге сравнительные данные о числе участников крестьянских выступлений в других районах Советской России. Они демонстрируют, что по своему масштабу крестьянские восстания в регионе не уступали «антоновщине», «Западно-сибирскому восстанию» и другим выступлениям российского крестьянства против политики большевиков.

Крестьянское движение в Поволжье в годы Гражданской войны было органической частью общероссийского крестьянского протеста против политики большевиков. Но оно имело и свои региональные особенности. Во-первых, это многонациональный состав участников выступлений, определяемый спецификой Поволжья как традиционно многонационального региона России. В рассматриваемый период крестьянские выступления против политики советской власти происходили во всех национальных районах Среднего и Нижнего Поволжья. И русские, и татарские, и чувашские, и мордовские села принимали участие в повстанчестве. В ходе многочисленных восстаний между повстанцами различных национальностей не было вражды, крестьяне не выдвигали националистические лозунги, и в целом само крестьянское движение было свободно от идей национализма. И это было вполне закономерно, поскольку крестьянское недовольство имело в своей основе социальные, а не национальные проблемы.

Другой региональной особенностью повстанчества было более слабое влияние в деревне партии эсеров, по сравнению, например, с Тамбовской губернией. Меньшая активность эсеровской партии в крестьянском движении в Поволжье, по сравнению, например, с «антоновщиной», объясняется наличием у эсеров менее прочных связей в деревне и авторитета в крестьянской среде, чем на Тамбовщине, в силу наследия Самарского Комуча, когда эсеры показали свою политическую несостоятельность. В первую очередь речь идет о территории региона, находившегося под властью Комуча.

Описанные в книге методы борьбы с крестьянским движением в Поволжье в 1918–1922 гг. показали, что оно подавлялось всею мощью Советского государства. Тот факт, что только с помощью регулярных частей Красной армии удавалось гасить крестьянский протест, позволяет утверждать о действительно существовавшем наряду с основным фронтом Гражданской войны крестьянском фронте, где противостояние сторон имело столь же ожесточенный характер и такие же трагические последствия. Предпринятые Советским правительством меры по борьбе с крестьянским движением в Поволжье не дали крестьянам шансов выстоять перед натиском репрессивной машины государства, особенно после поражения белого движения в 1920 г. В то же время, хотя основные силы крестьянского повстанчества и были разгромлены, само движение завершилось не в результате военного разгрома, а вследствие перехода большевиков к новой экономической политике.

Эта политика в полной мере отвечала интересам крестьян и устраняла главную причину повстанчества — продразверстку. В этой связи, на наш взгляд, верен парадоксальный вывод В.П. Данилова о победе Крестьянской революции, несмотря на военный разгром крестьянского повстанчества. Он правомерен, поскольку в результате введения НЭПа крестьянин получил реальную возможность свободного хозяйствования на своей земле, хотя и на непродолжительный срок. Это право было закреплено за ним в 1922 г. в принятом советской властью Земельном кодексе. Фактически этим кодексом она законодательно поддержала лозунги и программу Крестьянской революции.