Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

В 1917 г. крестьяне добились главной своей цели. Осуществив явочным путем захват помещичьей и частновладельческой земли, получив законодательное оформление этого факта в ленинском Декрете о земле и подготовленном эсерами Законе о социализации земли от 19 февраля 1918 г., они разделили ее по уравнительно-потребительской норме. При этом юридические тонкости не имели никакого значения. Большинству крестьян, особенно в районах бывшего помещичьего землевладения, было абсолютно безразлично, являлись они собственниками земли или пользователями. Они знали лишь, что земля объявлена общенациональным достоянием и передана в руки тех, кто действительно собирался на ней работать. Это уже потом, задним числом, можно было говорить о «большевистском обмане», «коммунистическом эксперименте», использовании сложившейся ситуации для предъявления крестьянам непомерных требований по сдаче государству сельскохозяйственной продукции и т. д.^{240} В действительности никакого обмана не было. Земельный вопрос был решен так, как того желала крестьянская революция. Но на этом крестьянское движение не закончилось. Более того, спустя несколько месяцев оно не только возобновилось, но и приобрело масштабы настоящей крестьянской войны.

Осуществившему главное требование крестьянской революции, крестьянству предстояло решать другую, не менее важную проблему, — обеспечениие города и промышленности продовольствием и сырьем. Свершившаяся революция стала прямым следствием неспособности сначала царского самодержавия, а затем и Временного правительства накормить города и промышленные центры страны и прежде всего столицу Продовольственный вопрос так и остался главным камнем преткновения, несмотря на введенную еще в конце 1916 г. продовольственную разверстку. Взять хлеб из деревни не удалось. Например, из разверстанных по губерниям царским министерством земледелия в 1916 г. 630 млн. пудов хлеба для нужд фронта к моменту Февральской революции было получено всего 4 млн.^{241} Аналогичным образом обстояла ситуация и со сбором разверстки для городов. В результате голодные петроградские рабочие при поддержке армии сначала смели царизм, а затем и Временное правительство, также не справившееся с доставкой хлеба в города и промышленные центры. Но проблема устранена не была. Города и армия по-прежнему нуждались в хлебе. Любая власть, чтобы удержаться, должна была решать продовольственную проблему, что делало неизбежным государственное давление на деревню. Отсюда проистекала объективная неизбежность для крестьян выполнения основных государственных повинностей: снабжения продовольствием города и армии, участия в военных мобилизациях, обеспечения нужд фронта. Ситуация усугубилась Гражданской войной, отрезавшей от промышленных центров богатые хлебом Украину и Сибирь, а также заключенным Советским правительством Брестским миром. По данным Наркомпрода, в апреле 1918 г. потребляющие районы страны получили зерна в два раза меньше запланированного^{242}. Из-за передачи Германии, согласно условиям Брестского мира, территории с 36 млн. населения Советская Россия лишилась 35% товарного зерна^{243}. Одновременно следует отметить, что в тяжелейшем положении находилась российская промышленность. Вследствие войны, а также предпринятой Советским правительством «красногвардейской атаки на капитал», парализовавшей работу частных предприятий, резко сократилось производство товаров, необходимых для деревни^{244}. Отсюда становилась объективно неизбежной ситуация, когда государству просто нечего было предложить крестьянству в качестве эквивалентного обмена за необходимую ему сельскохозяйственную продукцию.

Таким образом, налицо были объективные факторы, делавшие неизбежным активное вмешательство Советского государства в «деревенские дела» и крестьянское недовольство как ответную реакцию на это вмешательство.