Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

На практике для крестьянства Поволжья аграрная политика большевиков по обеспечению нужд Красной армии и городов вылилась в прямое насилие и грабеж. Изъятия зерна и продуктов в счет госпоставок осуществлялись на безэквивалентной основе, фактически бесплатно. Никакого справедливого обмена сельскохозяйственной продукции на промышленные товары не происходило. В этом же ряду причин — выпавшие на долю крестьян региона многочисленные тяготы самой Гражданской войны: принудительные мобилизации в Красную армию, реквизиции, подводная и другие повинности. Обрушившееся на деревню государственное насилие могло породить только насилие. В данном контексте ответная реакция крестьянства на «военно-коммунистическую политику» большевиков в форме повстанчества стала вполне закономерной. Таким образом, с 1918 г., так же как и в других регионах страны, подконтрольных большевикам, в Поволжье развернулось крестьянское повстанческое движение против аграрной политики советской власти, получившей чуть позже официальное название политики «военного коммунизма».

Объективный характер крестьянского противостояния с большевистской властью в регионе сохранялся на протяжении 1918–1919 гг. В этот период политика «военного коммунизма» большевиков была оправдана. Только с ее помощью они смогли мобилизовать подконтрольные им материальные и людские ресурсы для борьбы с белой контрреволюцией. Но в начале 1920 г., после разгрома красными основных сил белого движения ситуация изменилась. Политику «военного коммунизма», особенно продразверстку, следовало отменить. Именно в Поволжье в феврале-марте 1920 г. в ходе «вилочного восстания» выявилась вся глубина противоречий между крестьянством и большевиками по вопросу продразверстки. Но трагические уроки этого и других крестьянских восстаний не были учтены большевистской властью. Она и дальше продолжала гнуть прежнюю линию в деревне. В результате на почве недовольства продразверсткой крестьянское повстанчество усилилось и приобрело в регионе, так же как и по всей стране, в конце 1920 г. и в первой половине 1921 г. небывалый размах и еще более ожесточенный характер. Ответственность за это целиком лежит на большевистском руководстве.

На первый взгляд, крестьянское повстанчество в Поволжье в годы Гражданской войны имело явную антигосударственную направленность. Крестьяне вели себя «несознательно» с точки зрения всех властей, особенно большевистской, выступавшей «от имени народа» для защиты «его революционных завоеваний». Но своими действиями крестьяне не отрицали власть как таковую, и их выступления не были «бессмысленным и беспощадным» бунтом. Крестьянские восстания в рассматриваемый период были направлены против чрезмерных действий советской власти по принуждению крестьян к выполнению государственных повинностей, но не против самой этой власти как таковой. И парадокс состоял в том, что именно благодаря крестьянской позиции в Гражданской войне советская власть победила. Об этом свидетельствуют приведенные в книге факты, характеризующие содержание лозунгов и документов крестьянского движения в Поволжье в 1918–1922 гг., а также взаимоотношения крестьян с Красной армией и ее противниками.

Так, например, из содержания представленных в книге лозунгов и других программных документов повстанцев ясно видно, что крестьянское движение в регионе в 1918–1922 гг. не было антисоветским и антикоммунистическим. «Крестьянский антикоммунизм» проявлялся на уровне осуждений действий местной власти и в большинстве своем даже не распространялся на центральное руководство. При этом нередко крестьяне оговаривались, что за коммунизмом — «великое будущее», идею его они считали «священной» и не противопоставляли ей «силу штыка». Они лишь выступали против «спекуляций на коммунизме» «насильников комиссаров», «принудительной государственной коммуны». Для повстанцев коммунизм и коммунистическая партия — понятия разные. Такое понимание проистекало из глубинных основ менталитета крестьян Поволжья, в большинстве своем общинного и коллективистского. С другой стороны, оно свидетельствовало о недостаточном укоренении в крестьянском сознании рыночных идеалов, а следовательно, и идущего с пореформенного периода процесса раскрестьянивания поволжской деревни.

Не случайно поэтому в подавляющем большинстве случаев в 1917 г. в деревнях Поволжья «общинная революция» осуществилась на основе уравнительных, «социалистических» принципов. При этом она уничтожила основные достижения Столыпинской аграрной реформы. В этой связи не вызывает удивления отсутствие в документах повстанцев упоминаний о частной собственности на землю как программного лозунга крестьянского движения. Для подавляющего большинства крестьян вопрос о собственности на землю решался так: земля — это всенародное достояние, и право на нее имеет тот, кто на ней непосредственно работает. Как известно, данный принцип был законодательно закреплен в большевистских аграрных законах.