Крестики # нолики (СИ)

Боль отдает по всей руке до плеча. От запаха еды тошнит. В процесс вступает легкий озноб. И я, осмотрев бинт, который нельзя уже назвать бинтом все таки ищу контакт "здравницы".

Расслабленно падаю на диван и смотрю на девушку, которая уже выключила плиту.

— Я закончила и пожалуй пойду. Мне брату еще позвонить надо. Ему тоже помощь нужна.

— Может останешься? — бросаю я, устало прожигая кажется самым горячим взглядом.

Она пожимает плечами.

— Нет, конечно, зачем? К тебе сейчас приедут, а потом поспать надо. Ты совсем плохо выглядишь... Обязательно выпей антибиотик. Доктор назначит.

Нет, конечно, зачем..

Я молчу, слушая как София возится с обувью и одеждой у двери. И бросаю первое, что приходит на ум.

— Нам с тобой поговорить нужно. Об Олеге.

— Ты о вчерашнем? Забей! Он звонил мне сегодня утром. Все в порядке..

— Зачем звонил? — сжимаю зубы и напрягаю слух. С дивана мне ее не видно и я ни за что не пойду посмотреть как она уйдет.

— Это по другому вопросу.., — тихо отвечает она и я рад, что сейчас ей не видно моего перекошенного злостью лица.

Входная дверь хлопает раньше, чем я успеваю что-то подумать, не то что сказать. Но постепенно мысль все-таки формируется в голове: придется заняться Олегом, пока все не стало слишком плохо.

.......

Медсестричке Нине на взгляд 42 года, пухленькая и опрятная, аккуратно укладывает мою руку на стерильную, противно пахнущую салфетку и тихо воркует что-то про то, что все будет хорошо, и мальчики — такие мальчики.

Если бы она видела этого мальчика час назад, она бы не ворковала, она бы, наверно, начала с того, что вколола мне какой-нибудь транквилизатор и подошла только после того, как я вырублюсь.

— Почти все, — говорит госпожа Нина и я пробую пошевелить пальцами.

— Чувствительность вернется минут через тридцать-сорок. Сейчас наложим бинт и можешь отдыхать. Она говорит что-то еще, кажется, обещает выписать рецепт на обезболивающее, если ночью я не смогу заснуть, но я слушаю вполуха, не спать по ночам — дело привычное. Выныриваю из своих мыслей только когда понимаю, что от меня ждут ответа.

— Что, простите?

— Ты из-за девушки подрался?

— Нет. А что?

— Да так, ничего, — женщина смотрит на меня с легкой улыбкой. — Просто необычный такой порез получился. Романтичный.

Чего, бл**?

Судя по всему, этот вопрос отпечатался у меня на лице, потому что та похлопывает меня по руке, выражая желание наконец-то свалить.

— Ровно по линии сердца проходит. По всей длине. Символично так получилось, да?

Да, — думаю я.

— Ничего, скоро заживет. Дней за девятнадцать. Глубокий порез. Прости, дружок, но там шрам на всю жизнь останется.

Побыстрее, кажется, не светит — я отчетливо чувствую, как к медикаментам примешивается другой запах — мой собственный, и с ним сейчас что-то не так: к привычному составу из геля для душа, туалетной воды, слабого аромата стирального порошка и сигаретного дыма на одежде, примешивается еще один, которого обычно нет.

# 32

Дверь за мной закрывается с хлопком, от которого я невольно вздрагиваю. В глаза бьет яркий свет, голова раскалывается, и я хватаюсь за виски, чтобы немного прийти в себя. Вот это да! Не верится даже. Ад выпустил меня живой и невредимой. Да, пусть слегка помешанной, но все таки живой!

Стараясь не паниковать, изо всех сил напрягаю память, чтобы понять наконец, как я там оказалась и как все это со мной произошло. Последнее воспоминание, которое я с трудом выискиваю в моём будто бы опустевшем мозгу, — это то, как я смотрела на потасовку. Затем — туман и обрывки. Ветров, его окровавленная ладонь, взгляд, бинт, сковородка и мои кроссовки, которые я старательно обуваю. Все остальное кануло в бездну.

Нет, еще его тон. Странный, другой. Будто смирился, будто на равных.. Без издевок, без претензий, без напускного безразличия. Таким тоном он со мной еще не говорил ...

Он был ощутим и реален, обрастал новыми гранями, запутывающими и вопиющими эмоциями, которые разжижали мозг в кисель, иначе не объяснить стремительно съезжающую крышу и сопутствующие ей нездоровые действия. Всё, что касалось Тимура было иррациональным. Отталкивающим, но болезненно необходимым. И его внимание -- чем-то очень привычным, на что никогда не обратишь внимания, пока не лишишься. Как это произошло? Я понимаю, что мной банально воспользовались, и роль моя была не значительнее разыгранной карты, но...потащиться к нему..? Где была моя голова?

Нужно быть очень осторожной со своими желаниями, потому что они имеют свойство сбываться. Не коряво или однобоко, а полностью, как и было задумано.