Крестная дочь

– Ну, мы приняли твою важную информацию к сведению, – ответил Девяткин. – Мы осмыслим ее. И, разумеется, используем. Ну, когда понадобится. А ты возвращайся к своей бабе. Ну, как там ее… К Ольге Кочкиной. Прописывайся и постарайся завязать с дурью. Как говорится, другого тебе не дано. Или под забором подыхать или жать дальше. От Олейника и Батырова больше не бегай. Я подозреваю, то есть, я уверен, что этим гражданам сейчас не до тебя. Своих забот хватает.

– Меня вызовут? – Азизбеков сглотнул подступивший к горлу ком, он боялся, что разрыдается. – Повесткой?

– Если понадобишься, вызовут. Повесткой.

Девяткин махнул рукой Лебедеву. Тот выглянул в коридор и позвал дежурного. Через минуту Эльмурада увели в камеру. Девяткин вырубил настольную лампу. Взял исписанные странички, разорвал их в лапшу и бросил в корзину.

– Вот так, – сказал он. – Лишние материалы к делам не подшивают. К чему разводить бумаготворчество и бюрократию? У меня тут кофе остался. Как раз нам по полстаканчика. Махнем на дорожку?

– А у меня коньяка ровно по сто грамм, – Лебедев скрутил пробку, поставил на стол маленькую плоскую фляжку. – За нарушения спортивного режима мне тренер впаяет. И правильно сделает. Но сегодня без допинга трудно. Правильно, товарищ майор?

– Все правильно.

Девяткин разлил коньяк поровну и молча прикончил свою дозу.

Эпилог

Девяткин сидел в домике на краю поля, который занимала контора летного клуба «Крылья», и пил растворимый кофе. Через большое окно просматривалась поляна аэродрома, один из ангаров и вышка аэродромного диспетчерского пункта. Было хорошо видно, как по взлетной полосе, замедляя скорость, пробежал любительский одномоторный самолет. Девяткин сделал последний глоток, вышел на воздух и, остановившись на крыльце аэроклуба, прикурил сигарету. Теплое утро обещало хороший день. Над макушками елей поднимался розовый полукруг солнца.

Девяткин наблюдал, как из самолета выбрался человек в куртке военного образца и женщина с забинтованной головой. Их обступили люди в летных комбинезонах и пара мужиков в гражданских костюмах, эти из аэроклуба. Из темной «Волги», стоявшей у ворот, вылезли два офицера ФСБ в гражданских костюмах и неторопливо двинулись к взлетной полосе. Девяткин выплюнул недокуренную сигарету и напрямик через поле зашагал к фээсбэшникам.

Этой ночью так и не удалось прилечь и поспать хотя бы час. Не удалось даже добраться из отделения милиции до дома, все планы нарушил звонок дежурного по управлению. Лейтенант Горохов сообщил, что нашелся самолет Тобаго борт ТМ – 57. Птичка под управлением пилота Зубова пересекла границу с Казахстаном. И запросила посадку на том самом подмосковном аэродроме, откуда и вылетела. Вопрос разбирало военное начальство, потому что такие вещи только в их компетенции. После короткого совещания было решено не сажать Зубова под Самарой, а позволить ему долететь до Москвы. Чуть позже военные связались с ГУВД Москвы и выдали эту информацию.

Девяткин нагнал офицеров ФСБ, коротко переговорил с ними и направился к самолету. Растолкав плечами группу встречающих, он шагнул к Зубову, представился и протянул руку. Летчик тряхнул ладонь Девяткина и сказал:

– Так и знал, что меня встретят милиционеры. Я в вашем распоряжении. Будем знакомиться…

– Мне кажется, что я с вами уже полжизни знаком, – ответил Девяткин. – А встречаю вас не я. А вас вон те парни из ФСБ.

Девяткин потянул летчика за руку, отвел подальше от людей.

– У нас всего пара минут, – сказал Девяткин. – Я занимаюсь вашим делом с самого начала. И знаю вашу историю лучше, чем ее знаете вы. Я здесь для того, чтобы дать вам пару дельных советов. Сейчас вас будут допрашивать офицеры военной контрразведки. А позже вашим делом займутся в ГУВД Москвы. Так вот: фээсбэшники ничего не знают о ваших делах с Олейником и Фарадом Батыровым. Их интересуют только ваши приключения, связанные с самолетом. Куда летали? Где пропали? И так далее. Поэтому советую вам держать язык за зубами, не говорить ничего лишнего. И не называть никаких имен. Наверняка у вас в загашнике есть какая-нибудь история как раз для такого случая. Романтическая любовная история. Или я ошибаюсь?

– Да, у меня было время придумать целый роман.

– Вот его и расскажите. Даже если ваши показания не убедят парней из ФСБ, вам ничего не смогут предъявить. Все улики против вас – пулевые пробоины в фюзеляже самолета. Но, я думаю, и про эти дырки вы тоже что-нибудь сочините, а?

– Постараюсь, – кивнул Зубов.

– Хотел спросить: а где же ваш друг Суханов?

Летчик на минуту задумался и ответил:

– Он не вернется. Несчастный случай.

– Понятно, – кивнул Девяткин. – И последний вопрос. Можете не отвечать, но мне просто интересно. Как прошла охота? Вы достали Батырова?

Зубов молча кивнул.