Крестная мать - 2

Полтора года назад Джеймс Ховард приехал в Москву в числе других предпринимателей и бизнесменов. Их приняли в неофициальной обстановке, в «Президент-отеле», за хорошо сервированным, богатым столом. Они сидели друг против друга: денежные мешки Америки, богатейшие люди мира, и растерявшиеся от обрушившихся на них бед представители российского правительства. Встреча эта была не случайной: одним нужны были деньги для инвестиций в хромающую на все четыре ноги экономику, а другим нужно было эти деньги выгодно разместить, пустить их в оборот, для того чтобы сделать новые деньги. Интересы совпадали. Оставалось лишь договориться об условиях, гарантиях, юридических процедурах, а потом назвать конкретные адреса предприятий.

Джеймсу Ховарду назвали Придонский механический завод № 6. Сначала это словосочетание не произвело на него нужного впечатления — какой-то номерной завод. Но ему растолковали, что к чему: один из крупнейших оборонных заводов России, в свое время выпускал гвардейские минометы, так называемые «катюши», которые наводили ужас на немцев во время Великой Отечественной войны. Теперь этот завод выпускает широко известные установки «Град», гранатометы и минометы, ну, и как водится, ширпотреб — то есть товары для народа: газовые плиты, вентили, краны, мясорубки…

Когда Ховард впервые прилетел в Придонск и походил по цехам завода, он понял, что ему крупно повезло: это было первоклассное оборонное предприятие, с высочайшей современной технологией и высококвалифицированными специалистами. Хотя за это «везение» ему и пришлось там, в Москве, в «Президент-отеле», подписать нескольким шустрым чиновникам из Госкомимущества чек на весьма кругленькую сумму. Он пообещал дать заводу кредиты, вложить в его экономику крупные суммы своих кровных американских долларов.

И все же просто инвестировать, пусть и на выгодных началах, вкладывать деньги в зашатавшееся предприятие русских Ховард не собирался. Россия разоружалась, большей частью в одностороннем порядке, оружия требовалось теперь меньше, и этот завод № 6, как и тысячи других, долго на плаву не удержался бы. Его нужно перепрофилировать, начать выпускать какую-то иную продукцию, нечто нужное мировому рынку, перспективное, прибыльное…

Говоря таким туманным языком, Ховард, когда разговаривал с директором завода Глуховым и ближайшими его сподвижниками, метил в двух зайцев: он хотел подать им идею отказа от выпуска оружия, чем, несомненно, помог бы своим родным Штатам, а во-вторых, прощупывал настроения присутствующих людей, все это был руководящий состав — заместители директора, начальники заводских отделов и производственных цехов. Он знал уже, что именно у этих людей — большая часть выпущенных заводом акций, что именно с ними ему нужно подружиться и повести за собой и именно у них потом ему придется любыми способами эти акции скупать. Он должен держать в руках контрольный пакет этого завода. Он должен стать полновластным и настоящим хозяином предприятия!

Да, пакет, в принципе, получить можно. Но — со временем. Такой солидный бизнес, каким занимался Джеймс, — дело многотрудное, требует большого ума и знания экономики, терпения и изобретательности в проведении всякого рода юридических акций. У него есть специалисты, они все сделают, что им скажут, однако общий план действий разрабатывает он сам.

Сначала Ховард и его компания занялись толлингом — кредитованием производства с контрольными функциями всего цикла, поэтапно, начиная от поступления сырья и комплектующих изделий и кончая сбытом продукции. Финансовый этот контроль удался. Уже в первое полугодие на заводе почувствовали «помощь доллара», но и руку хозяина. Для разгона и постепенного, плавного вхождения в заводскую экономику Ховард финансировал вспомогательные и заготовительные цеха — хотел посмотреть, что из этого получится. Получилось — цеха выровнялись, рабочие получили более высокую зарплату, чем на других производствах; на заводе заговорили о  н а с т о я щ е м  х о з я и н е.  Это было то, что и требовалось: авторитет американских инвесторов стал расти, на предприятии уже знали его имя, рабочие теперь запросто обращались к нему, когда он ходил по цехам: «Джеймс, а что, если нам отказаться от этой вот допотопной линии по сборке газовых плит? На фига она нам нужна?»

Он смеялся, кивал, повторял вслед за рабочими понравившиеся ему русские словечки: «На фига?» И обещал, что привезет из Америки самую современную линию — высокопроизводительную, почти полностью автоматизированную, а рабочих займет чем-нибудь другим.

«Не обманешь, Джеймс? — спрашивали его рабочие. — А то сюда — линию, а нас — на улицу…»

«О, нет-нет! На фига мне вас обманывать?!» — горячо заверял он, и ему верили.