Крестная мать

— Именно так. В восемь вечера. Придумай, что хочешь. Но они должны загореться. Намекни… Ну, я не знаю. Что та, кто выиграет, получит огромные деньги — и твой сладкий пирожок.

Несчастный парень поперхнулся и закашлялся, и Анна услужливо постучала ему по спине.

— Да нет, ну что ты. Никто же не заставляет тебя расчехлять… В общем, ты понял. Намека будет достаточно.

— Но… Я…

— Вот и отлично, — она ободряюще улыбнулась. — Приведешь всех — получишь премию. Детали на счет ставок тебе расскажет Дмитрий Иванович.

— Кто?! — удивился Леша.

— Химик, — поморщившись, пояснила Анна. — Но мне не нравятся эти вульгарные клички.

— Нормальная… — начал было Химик.

— Дмитрий Иванович, — повторила она тоном, не терпящим пререканий. — И знаешь, Леш? У тебя ведь другая форма.

— В смысле? — Химик придирчиво взглянул на крупье. — Та же самая. Черные брюки, белая рубашка… Мы заказывали на холмогорской швейной фабрике…

— Вот на остальных это прямо видно, — Анна провела рукой по Лешиной спине, очерчивая швы, отчего Химик брезгливо скривился, будто она не рубашку гладила, а голое тело. — А ты ходил в ателье.

— Что?! — резко выпрямился Химик, и Леша вжал голову в плечи. — Я же запрещал трогать форму!..

— Тише, все в порядке. Мне нравится. Приталенный силуэт, узкие брюки… Очень аппетитно. Своди сегодня остальных ребят в свое ателье, пусть им сделают так же.

— У нас казино, а не стрип-бар! — возмутился Химик. — Люди приходят сюда играть!..

— Ага, и поэтому Любаша в этом вызывающем красном топике с пайетками?

— С чем? — Химик сдвинул брови.

— Ты замечал, как у него играют клиентки? — Анна перешла в наступление. — Будь это стрип-бар, мы бы заработали пару лишних сотен в его трусах, а так…

— Эй! — обиженно воскликнул Леша, задетый в лучших чувствах.

— Подожди, — хором выдали Анна и Химик.

— Они ставят, чтобы произвести на него впечатление, — на правах дамы продолжила хозяйка казино. — А если у кого-то просто другой вкус на мужчин? Значит так. Леш, в обеденный перерыв зайди к Дмитрию Ивановичу и возьми денег на ателье. Завтра все должны быть одеты так же. Только эту уродливую бабочку выкинь прямо сейчас. Узкие черные галстуки. Это понятно?

Леша недоверчиво поднял брови и спросил с надеждой ребенка, которому обещали самый лучший квадрокоптер:

— Правда?! Можно убрать бабочки?

— Да что за цирк… — проворчал Химик.

— Не можно, а нужно, — Анна подошла к счастливому крупье и стянула с его шеи красную бабочку, которая годилась разве что для дешевых фокусников. — Ужас, какая синтетика…

Леша расправил плечи, заулыбался, будто с него сняли не маленькую деталь гардероба, а тяжеленные кандалы.

— Ну, я пошел? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу нетерпеливым жеребцом, почуявшим свободу.

— Иди-иди, — кивнула Анна и, дождавшись, пока за парнем закроется дверь, бросила на Химика долгий задумчивый взгляд. — Мы сделаем упор на женщин.

Дмитрий Иванович снял очки, убрал в нагрудный карман и потер переносицу.

— И много ты знаешь женщин, которые умеют играть в покер?

— Я знаю много женщин, которые хотят выиграть кучу денег. Точнее так: я не знаю ни одну, которая бы этого не хотела, — Анна подошла к столу и выудила из сумочки телефон.

— Ты же понимаешь, что мы не будем подстраивать победу твоим подружкам?

— А я и не просила! Была такая мысль, но я хочу, чтобы у нас было честное заведение. Хоть и нелегальное.

— Послушай, здесь крутятся серьезные деньги, — Химик поднялся со стула. — А женщины… Они не умеют проигрывать. Начнут закатывать истерики, позовут мужей…

— Истерики? — Анна встала вплотную к своему серому кардиналу. — Как тот алкаш вчера? «Дайте мне еще ставочку, откройте кредит»… Вот такую истерику?

Химик ничего не ответил. Его губы сжались в тонкую линию, черные глаза сердито сверкнули. Анна хотела добавить что-то еще, едкое и остроумное, но от этого взгляда вдруг растеряла весь заготовленный сарказм. Она отвыкла от мужчин. Да, у нее под боком рос сын, но он был скорее пробником, зародышем мужчины. А Веня? Про него не хотелось даже думать обидно, но в нем не чувствовалось этой скрытой силы, неясной, но отчего-то манящей угрозы, что исходила от Химика.

Анне казалось, что она попала в ловушку. Мотыльком запутавшись в липкой паутине, она стояла перед своим единственным соратником и не могла шевельнуться. Химик гипнотизировал, ему не нужно было ничего говорить или делать, чтобы лишить человека дара речи. Хотел ли он ее отругать или, напротив… Да нет же, что за глупости! Не стал бы он ее целовать, она ведь ему не нравится… Ведь это фантазии, да? Но почему тогда его взгляд скользнул по ее лицу вниз, к испуганно приоткрытым губам…

Соберись, тряпка! Барс тебе ясно дал понять, что никому твои сомнительные прелести не нужны. В тренде молодость, упругие загорелые тела, а не то, что ты закатала в лифчик. Нет, нет и нет! Никаких больше мужчин, которые давят, запирают на кухне и не воспринимают всерьез! Хватит!

Анна собрала волю в кулак, потравила бабочек, которые вздумали было проснуться в животе, и сделала то единственное, что подсказывал инстинкт самосохранения, — сбежала.