Крестная мать

Машина уехала, а Тягунов постоял у ограды морга, выкурил сигарету, думая о том, что сделает все, чтобы найти мерзавцев, лишивших Алексея жизни и сделавших несчастной эту женщину. В том, что он их найдет, Вячеслав Егорович не сомневался.

…Через день Татьяна хоронила останки Алексея. Настояла на том, чтобы голову положили в нормальный гроб, а тело имитировали его одеждой. Конечно, соседи и все, кто пришел проводить Алексея в последний путь, знали истину и это усиливало гнев собравшихся у подъезда дома.

— Что же это на белом свете делается-то, а! — негромко, с растерянными лицами говорили женщины-соседки. — Что с людьми творится, в зверей превратились.

— Какие же это люди?! Правильно вы говорите — звери!

— За такое стрелять надо и по телевизору показывать, чтоб все видели. Бандиты совсем распоясались. Это ж надо, что с человеком сделали. И похоронить по-людски нельзя.

— И машину отобрали, и жизни лишили. Охо-хо-о…

Татьяна стояла у гроба, опиралась на руку Игоря. С другой стороны ее поддерживала Ольга. Клавдия суетилась рядом, держа в руках пузырек с нашатырем. Наготове были и другие женщины, всем хотелось помочь несчастной Татьяне. Что же это, в самом деле, одно горе за другим?! Что она сделала дурного? Кого так обидела?

— Игореша, сынок, помоги мне найти этих извергов, — сквозь слезы и плач говорила Татьяна своему крестнику, который плакал вместе с ней — парня потрясла смерть Алексея Морозова. — Разве можно простить такое? Дядя Леша хорошо к тебе относился, ты же знаешь. А ты, может, через парней каких поспрашиваешь… Господи, да за что мне такое наказание?! 86

Одна-одинешенька на белом свете остала-а-ась… Помоги, господи-и!

Игорь понял ее по-своему, сказал, что сам теперь будет ходить в милицию, просить и требовать, чтобы убийц дяди Леши искали побыстрее, лучше. Такое, конечно, нельзя простить.

Горе переполнило ее душу, ослепило разум. Ненависть ко всем, кто лишил ее мужа и сына, заполнила все ее существо. Она отстраненно смотрела сейчас на то, как Ольга взялась поправлять на мертвом лице Алексея церковную бумажную ленту (ее сместило со лба порывом холодного ветра), не слушала и Игоря, который что-то сказал ей про милицию — вроде бы у него есть знакомый в уголовном розыске. Вяло и машинально подчинилась чьим-то рукам, усадившим ее на жесткий кухонный табурет. Но она теперь знала одно: ненависть ее, рожденная горем и страданиями, рано или поздно превратится в силу, которая поможет ей в справедливом и жестоком возмездии. Как иначе? Возмездие должно осуществиться!

И опять зарыдал оркестр. Непривычно легкий гроб подняли, поставили в белый автобус с черными широкими полосами по бортам. Татьяне помогли взобраться на его скользкую крутую ступеньку. Печальная процессия снова двинулась от ее дома…

— Я отомщу за тебя, Лешенька! — истово шептала она, склонясь над гробом, придерживая рукой покачивающуюся голову. — Они пожалеют о том, что с тобой сделали.

За окнами повалил мокрый густой снег, в автобусе потемнело, черные одежды Татьяны стали еще черней, а сердце ее совсем окаменело в твердой решимости отомстить, самой расправиться с убийцами мужа.

— Клянусь! — сказала она на кладбище, у раскрытой могилы. Алексей и Ванечка, точнее, их живые души должны были слышать эту ее страстную клятву!

Глава восьмая

Зеленые «Жигули», спрятанные в гараже, Серега с Вадиком решили разобрать на запчасти. Ездить на них, разумеется, было нельзя, продать целиком старую «тачку» по сносной цене вряд ли удастся, риск большой (наверняка машина в розыске), а мелочевка — разойдется. К тому же, двигатель у «жигуленка» оказался хорошим, не новым, но в очень приличном состоянии: хозяин, видно, недавно делал ему ремонт, вообще, следил — ни масляных потеков, ни отказов в работе. Серега несколько раз заводил мотор, слушал его жаркий мягкий выхлоп, удовлетворенно кивал — движок был что надо. Да, хорошо бы его толкнуть целиком, но на блоке цилиндров выбиты заводские номера. Да и бумаги, подтверждающие «покупку» машины, где возьмешь? Феликс тоже не советовал продавать двигатель в сборе: можно налететь на ментов, безопаснее продать его по частям.

В помощь приятелям шеф прислал Игоря, и втроем они рьяно взялись за дело. Правда, Игорь поработал один вечер, только и успели вынуть мотор из машины и раскидать его на части, а потом Игорь как-то неловко порезал палец, заохал, замотал его носовым платком и скоро ушел…

…Игорь, конечно же, сразу узнал машину Морозовых. «Жигуленок» был у них лет двенадцать-тринадцать, дядя Леша еще мальчишками катал их с Ванечкой — возил в лес, на речку, и даже давал порулить где-нибудь в безопасном малолюдном месте. Оба потом с восторгом вспоминали эти короткие волшебные минуты власти над автомобилем, клялись друг другу, что, когда вырастут, станут только шоферами, потому что нет интересней профессии на земле, а дядя Леша слушал их горячие заверения и весело, одобрительно смеялся.

И вот погиб на войне Ванечка, дядю Лешу убили, его, Игоря, друзья-приятели, а сам он разбирает машину Морозовых…