Крестные дети

Абби смотрела на океан, чувствуя себя предательницей. В полумиле от берега по волнам прыгала моторная лодка с надувным «бананом», на котором, не помня себя от радости, катались Пелхем и Марина. Джеми и Чарли рассекали по заливу на скутерах. С такого расстояния Джеми все еще казался беззаботным юношей. Иногда Абби удивлялась тому, что оставила этого безобидного подростка и променяла его на Форреста, который был гораздо старше ее и отличался педантизмом.

Несмотря на все недостатки Джеми, теперь ей не хватало его непредсказуемости.

Без единого звука к ним подошел балийский мальчик с фруктовыми коктейлями и прохладными полотенцами.

— Не желаете ли чего-нибудь еще? — поинтересовался он. — Кока-колы? Холодного пива?

Медленно и с тяжкими предчувствиями Абигейль навела курсор на пришедшее электронное письмо и открыла его.

— Стюарт, мне кажется, это будет тебе интересно, — сказала она, просматривая черновик пресс-релиза.

Сэффрон оставила бы виллу Маркуса еще прошлой ночью, будь у нее деньги. Сразу же после драматического выступления Маркуса у нее возникло непреодолимое желание бросить все и укрыться в каком-нибудь туристическом отеле. Она знала, что неподалеку есть «Хилтон» и «Шератон-палас». Но без наличных она не могла позволить себе остановиться даже в ночлежке для бездомных.

Перспектива вновь встретиться с Маркусом наводила на нее ужас. В голове Сэффрон постоянно крутились его слова о том, что он никогда не считал ее дочерью — всегда только любовницей. Она не знала, как жить дальше. Как смогут они снова сидеть за одним столом после всего, что было сказано прошлой ночью? Способность Маркуса причинять людям душевные страдания вызывала у нее отвращение.

Неподалеку от берега по воде носились Джеми и Чарли. Казалось почти чудом, что скутер Чарли не тонул под его весом; теперь он весил не меньше двухсот пятидесяти фунтов.

Его живот свешивался вперед, словно бурдюк. «Интересно, — думала она, — как он пережил вчерашнее выступление Маркуса? Особенно после того, как предал всех нас и в результате остался обманутым в своих ожиданиях».

Проводя все время в обществе плеера, Сэффрон совершенно не общалась с Амариллис. В последнее время их отношения стали еще более напряженными, чем прежде. Сэффрон не могла смириться с тем, что ее мать живет вместе с Джеми, а после того как Амариллис рассказала добери о Маркусе, все стало только хуже.

Крупные соленые слезы катились по ее щекам, когда он думала о своем нерожденном ребенке, внуке Маркуса, которого он приказал убить. С недавних пор она не могла думать ни о чем, кроме того, что ей следовало сохранить ребенка, возможно, тогда у нее было бы право на счастье.

Стюарт спешил с оформлением поручений на продажу — ему очень хотелось найти и успокоить Мэри. Он очень за нее переживал. Они провели вместе всю ночь, до самого рассвета он пытался привести ее в чувства. После откровений Маркуса она совсем обессилела, словно тяжесть стольких лет тайны и обмана навалилась на ее плечи в один момент.

Ночью Стюарт впервые обнял ее, сильно прижал к себе и поцеловал в лоб. В этот самый момент разбуженная их разговором Клара вышла в гостиную и присоединилась к их объятиям.

На рассвете Стюарт принял окончательное решение. Как только откроются биржи, он будет избавляться от акций Маркуса по любой цене.

Дик Матиас сидел с бокалом мартини в комнате для связи и наблюдал за мониторами. Акции компании Брэнда находились в свободном падении. Только за два последних часа их было продано больше чем на миллиард долларов.

Официальное заявление аукционного дома «Сотбис», вознамерившегося получить обратно знаменитого Ван Гога, за которого Маркус Брэнд заплатил — или, как оказалось позднее, не заплатил — рекордные восемьдесят миллионов долларов, вызвало панику на рынках, и владельцы акций Корпорации Брэнда стремились избавиться от них.

Начало конца было положено банком «Дармштадт Коммерцхаус», который выставил на свободную продажу все свои акции, после чего цены ушли в крутое пике.

Дик поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер домика для йоги, чтобы проинформировать Маркуса о последних новостях.

Как всегда, первой к обеду вышла Флора. Она проверила, чтобы принесли именно то шампанское, которое заказал ее муж, а канапе, приготовленные французским поваром, были красиво оформлены. На столе уже зажгли свечи, и отблески их огоньков радостно прыгали по скатерти.

«У случившегося есть и хорошая сторона, — думала она, — теперь Маркус и думать забудет приглашать своих крестных детей в гости». Их общество всегда доставляло ей неудобства. Именно они своим предательством спровоцировали Маркуса на вчерашний экспрессивный монолог.

Ни один из них не казался ей приятным в общении, интересным или полезным, она не понимала, почему муж все время возится с ними.

На террасу один за другим выходили крестные дети. После вчерашнего все они казались беспокойными, агрессивными и измученными. Появились Мэри и Клара. За ними следом пришли Абигейль и Форрест. Чарли, Джеми, Амариллис, Сэффрон, Стюарт и Дик.