Крестные дети

— Мэри, — сказал Маркус, поцеловав ее в щеку, — естественно, мы знакомы с твоим отцом. Мы вместе работаем уже столько лет. Мне жаль, что я так давно его не видел. Все работа… Это как курение: стоит начать — и ни за что не бросишь.

Наблюдая за этими мини-спектаклями, Стюарт удивлялся, насколько мало изменился Маркус. Маркус на юге Франции, фотография в «Бирмингем пост» ничем не отличались от теперешнего Маркуса Брэнда. Ему было сорок два года, но его волосы все еще были густы, а глаза по-прежнему вгрызались в лицо каждого, с кем он разговаривал.

— И о чем я только думаю? — неожиданно засуетился Маркус. — Бартоломью, шампанского! Если хотите еще чего-нибудь — скажите Бартоломью. Барти, у тебя в серванте много чего припрятано, ведь так?

— Надеюсь, мистер Брэнд, — сказал Бартоломью, белозубый дворецкий. Он уже нес поднос с охлажденными серебряными бокалами «Вдовы Клико».

Чарли Криф внимательно изучал картины. Начисто лишенный чувства прекрасного, он тем не менее мог определить по-настоящему ценное полотно, особенно если оно напоминало те, что висели в замке Аброт.

— Очень рад видеть вас, Маркус, — сказал он, взяв серебряный бокал в левую руку и протянув правую крестному отцу. — Наслаждаюсь вашими картинами. В простенке висит Сэмюэль Скотт, если не ошибаюсь?

— Понятия не имею, — ответил Маркус. — Я вообще не разбираюсь в живописи. Спроси у девушки, которая собирала этот дом по частям. Симпатичная девушка. Она прилетает завтра.

Джеми, стоявший рядом со Стюартом, наклонился с нему и сказал:

— Я так люблю, когда Чарли прикидывается, что разбирается в искусстве. Он всегда делает это, если хочет произвести впечатление.

— А разве он прикидывается? — удивился Стюарт.

— Кто, Чарли? Он все время пытается рассуждать о том, в чем совершенно не разбирается. И его бесит, когда люди замечают это.

На террасе под белым зонтиком их ожидал накрытый обеденный стол. Тарелки, блюдца, салатницы — все было сделано из темно-зеленого стекла цвета изумруда. Вокруг стола стояли раскладные стульчики, на каких всегда сидят режиссеры. На спинках было написано «Маркус Брэнд. Председатель ТКБ».

— Бартоломью покажет, где вы будете спать, — сказал Маркус. — Немного придите в себя, освежитесь, и через двадцать минут мы снова встретимся здесь. Всем хватит времени? Абигейль? Сэффрон? Хорошо. Девочки будут спать в главном доме. Мальчики — от греха подальше — в домиках для гостей. Если хотите, можете взять шампанское с собой.

Джеми и Чарли поселились вместе в первом розовом коттедже с жестяной крышей и проржавевшей верандой. Стюарт — в таком же домике по соседству. Он обнаружил, что его вещи уже были распакованы, джинсы висели в шкафу в компании целого полчища свободных плечиков, футболки и плавки были аккуратно сложены на полках. Через открытое окно он слышал, как Чарли разговаривал с Джеми о какой-то девушке:

— Отвечаю, она этого сама хочет. — Отрывистый и неприятный смех Чарли разносился по всему полю для игры в гольф.

Стюарт с беспокойством подумал, не о Сэффрон ли они сейчас разговаривали. С самой первой минуты, когда они вновь повстречались, он не мог отвести от нее глаз. Но до сих пор они не обменялись и парой слов. Сэффрон даже не посмотрела в его сторону, но Стюарт не мог думать ни о чем, кроме нее. Она не была похожа ни на одну из девочек, которых он встречал раньше.

В библиотеке он смотрел на нее не отрываясь. Она все время говорила с Маркусом.

Чарли отправился в туалет и выдавил прыщ на подбородке. Потом он заклеил его пластырем и надел рубашку в бело-желтую полоску, белые брюки и панамку, чтобы произвести впечатление на Сэффрон. Джеми, который разыскивал в гардеробе свои плавки, сказал:

— Эй, Чарли, ты только посмотри на это! Тут в серванте сейф. Пустой, я уже проверил. А это минибар, тут полно всего… джин, водка, пиво. Такие бары есть во всех отелях на Ямайке.

— Тебе не кажется, что это как-то банально? — попробовал охладить его пыл Чарли. — Меня всегда учили, что лучше, если тебе приносят выпивку, а не ты сам ее себе готовишь.

— Не будь ты таким снобом. Я тебе не про это говорю. Однажды ночью мы пригласим сюда девок, намешаем парочку убийственных коктейлей и повеселимся.

Мэри стояла перед большим зеркалом в белой раме и размышляла, какое платье от Лауры Эшли лучше подошло бы для обеда: легкое в цветочек или белое со шнурками. Это были два самых дорогих платья в ее жизни. Она ездила покупать их с родителями в «Гилфорд» на Хай-стрит. На самом дне кошелька Мэри нашла бледно-розовую губную помаду, которую она втайне от родителей взяла с собой. Мама не одобряла, когда девочки пользовались косметикой до окончания школы. Она накрасила губы, надела браслет и поспешила вниз, чтобы не опоздать.

Сэффрон лежала на огромной белой кровати с белыми муслиновыми сетками и думала о матери. Вчера, прямо перед тем, как Сэффрон отправилась в аэропорт, Амариллис не на шутку поссорилась с Бонго, который утверждал, что она заигрывала с одним из конюхов.