Крестный. Огонь по отморозкам

Всех их, за редким исключением, сопровождала охрана. Вот и сегодня Потапов заметил на стоянке перед баней несколько дорогих иномарок, из чего он сделал вывод, что у Альберта важные гости.

Обычных посетителей в холле бани не было, зато оказалось полно охраны, принадлежащей, видимо, приехавшим в баню гостям. Сам же Дадамян ездил в сопровождении лишь одного телохранителя и помощника, он был убежден, что в городе ему бояться некого.

Как только Потапов вошел в холл в сопровождении своих телохранителей, к нему сразу приблизился один из дежуривших в вестибюле секьюрити и вежливо поинтересовался:

– Вы среди приглашенных?

– Нет, – ответил Сергей, – но я уверен, что меня пригласят, скажите Альберту, что приехал Потапов.

Парень понимающе кивнул головой и удалился из вестибюля, направившись в сауну. Появился он через пять минут и вежливо сообщил:

– Вас ждут, проходите.

Потапов кивнул своим телохранителям, чтобы они остались здесь, присоединившись к другим скучающим секьюрити, а сам отправился за пригласившим его помощником Дадамяна.

Дадамян вместе с гостями находился в просторной комнате отдыха люксового номера, расположенной на первом этаже. Гостей было человек восемь. В основном это были люди уже в возрасте. Все они сидели на мягких диванах, окружавших широкий и обильно уставленный закусками стол.

Щукинские бани назывались так в честь прежнего многолетнего их директора, носившего фамилию Щукин. Однако бани теперь уже принадлежали Дадамяну.

Альберт как хозяин сидел во главе стола в большом кожаном кресле, так же как и гости, обернутый лишь простыней. Потапов отметил про себя, что девочек на сей раз в этой компании нет, и сразу понял почему. По правую руку от Дадамяна сидел вице-губернатор Василий Горский.

Несмотря на неформальную обстановку, его влажные волосы были тщательно причесаны, лишь красноватое лицо еще больше раскраснелось, видимо, от парилки и принятого алкоголя.

В отличие от других гостей, приветливыми возгласами встретивших Потапова, Горский молчал, внимательно и настороженно глядя на него.

– Сережа, дорогой, – Дадамян поднялся из кресла и, повернувшись к Потапову, приветливо развел руками, – заходи, дорогой гость, наконец-то ты откликнулся на мое приглашение.

Потапов сделал шаг навстречу и остановился, засунув руки в карман плаща.

– Что встал, что встал, дорогой, – во взгляде Дадамяна скользнуло небольшое недоумение, – заходи, раздевайся, не бойся, здесь все свои, все друзья. Почему до сих пор стоишь одетый?

Потапов устало усмехнулся и произнес с сарказмом в голосе:

– Боюсь снимать бронежилет… Знаешь ли, в последнее время я даже среди друзей не чувствую себя в безопасности… Может быть, даже среди друзей в особенности, – добавил он в конце.

– Плохая шутка, Сережа, ты сегодня в дурном настроении. Садись за стол, посиди с нами, выпей, уверен, лучше себя чувствовать будешь.

– За последние дни до меня дошло много негативной информации, которая сильно испортила мне настроение, – произнес Потапов, – поэтому я хочу с тобой переговорить. Удели мне десять минут.

Блестящие глазки Дадамяна на секунду застыли, впившись взглядом в лицо Потапова, но уже в следующий момент он снова заулыбался и, повернувшись к гостям, сказал веселым тоном:

– Ешьте, пейте, дорогие, вечер только начинается. Сейчас мы с Сережей поговорим и вернемся к вам. Извините меня за отсутствие, все, что надо, все будет, Гарик обеспечит, только скажите ему.

Дадамян кивнул на своего подчиненного – высокого темноволосого молодого мужчину, сидевшего за дальним концом стола. Последний уже не первый год работал личным секретарем Дадамяна.

Отдав эти распоряжения, Альберт развернулся и жестом пригласил Потапова в соседнюю комнату, служившую раздевалкой. Когда оба оказались наедине, Дадамян вальяжно уселся в одно из кресел, стоящих в комнате, жестом пригласил Потапова усесться напротив.

Но Потапов остался стоять, задумчиво глядя на Дадамяна.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить, Сережа? – благожелательно спросил Дадамян, первым начав разговор.

– Я хотел спросить тебя, Алик, что с тобой произошло?

Альберт с улыбкой оглядел себя и, хитро посмотрев на Потапова, произнес:

– Да вроде ничего, разве что похудел чуть-чуть. Что, разве незаметно?

– Честно говоря, не очень, – ответил Потапов, – зато заметно, как ты изменился в другом смысле, я ведь тебя знаю не один год. Неужели жажда власти так перепахала тебя, что ты готов идти на крайности? Ты ведь никогда не был беспредельщиком, ты всегда старался договариваться и всегда избегал жестокости.

– Мир меняется, Сережа, – ответил Альберт, – и мы вместе с ним, иногда приходится поступать жестко, чтобы добиться каких-то целей, так как другого отношения некоторые люди не понимают. Но что ты имеешь в виду конкретно?

Дадамян говорил сдержанно, но по его пристальному взгляду чувствовалось, что это ему дается тяжело.