Крестный отец Катманду

Как старомодная, хорошо воспитанная хозяйка, она не позволила мне самому ловить такси, а когда нашла машину, настояла, что поедет со мной — убедиться, что я в целости и сохранности добрался до пансиона. На самом деле ей хотелось поговорить, сбросить с плеч груз ответственности за меня.

— Все дело в истории Тибета. Буддизм добрался до нас довольно поздно — примерно в восьмом столетии. Но реально вошел в силу только в одиннадцатом. Тибетцы были дикими людьми, существовавшими в самом враждебном человеку уголке земли. Выживали только самые сильные и храбрые мужчины и самые неунывающие, плодовитые женщины. Это были физически развитые, воинственные люди. Есть мясо был единственный способ остаться в живых — впрочем, как и сейчас. Поэтому в них накапливалось много сексуальной энергии. Мы не пошли по пути браминов и не подавляли ее, стоя на голове и питаясь травой. Надо было что-то предпринимать, чтобы направить эту энергию в верхние чакры. Таким образом у нас появилась Тантра, известная также как Ваджраяна.

Я подумал, что Тара хочет объяснить, кто она такая, но ошибся.

— Доктора Тиецина лично не знаю, но слышала о нем. Среди некоторых тибетцев он популярен, даже почитаем. Многим помогает, особенно недавно прибывшим беженцам. Дает деньги. Поговаривают, что он вроде крестного отца со связями в непальском правительстве. Еще говорят, что он возврат нашего атавистического прошлого. А кто-то утверждает, что он инкарнация Миларепы. [59]

— Миларепы? — Я вспомнил из путеводителя, что это святой покровитель Тибета.

— Да. Понимаешь, в любой религии существует ортодоксальное и духовное. Миларепа был диким человеком, сумасбродным, радикальным сверх всякого воображения. Начинал черным магом и убил много людей, прежде чем пришел к дхарме. Может, за это мы его так любим.

— Тиецин даже не монах.

— В этом его сила. Он ничем не связан. Некоторые утверждают, что он завершил путь и свободен от страданий. А своим покалеченным телом пользуется, только чтобы помочь Тибету в трудную минуту.

— А что говорят другие?

— Что он ненормальный и ему следовало родиться семьсот лет назад. — Тара хихикнула. — Он дал тебе мантру?

Я кивнул.

— В ней секрет, а не в пиле, — хмыкнула Тара и замолчала.

На подъезде к пансиону я спросил:

— Он дал мне мантру — что такого?

— О! Только то, что с ним ты полностью пробудишься за семь лет и перестанешь интересоваться женщинами. — Тара на мгновение задумалась. — Или станешь постоянным пациентом психиатрической больницы. Он не станет чикаться. То, что для тебя психоз, для него путь к здоровью. Или можно сказать иначе: для него мы все психи, так что риск невелик.

Когда я стоял на подъездной аллее и передавал ей деньги за такси, она высунулась из окна:

— Думаю, нам неразумно встречаться. Я слишком сильно открыла твою сердечную чакру. Ты рискуешь в меня влюбиться. Сексуальное рабство — это последнее, что мне нужно. Оно создает очень тяжелую карму. Извини, если сбила с пути. До свидания.

Ну что на это скажешь? Я чесал подбородок, когда мне в голову, как иногда случается в подобных ситуациях, пришел сухой, академический вопрос. Повернувшись к машине, которая уже начала разворачиваться, и чувствуя себя больше дорожным полицейским, чем любовником, я постучал Таре в окно, и она опустила стекло.

— Спрашиваю из чистого интереса: почему ты была со мной сегодня?

Она отвернулась и тяжело вздохнула.

— Потребность в мужской энергии. В силе, исходящей от бурлящей спермы. Девушке это время от времени требуется. У меня не много возможностей при том, что мой партнер в тюрьме. Ты восстановил мне баланс и силу, и я больше не чувствую, что могу свалиться от гриппа. И еще — ты очень интересный.

Вот так-то, фаранг. Моя первая и единственная связь с тех пор, как я женился на Чанье, и девушка оказалась первоклассным йогом. Я докурил косяк часа два назад и все это время сидел в пустом пансионе среди мятых простыней в приятно-ироничной мечтательности. А когда пришел в себя, понял, что было очевидно с самого начала: здесь не ворочают делами и пансион закрыт для бизнеса.

Уборщицы ушли. Я нашел за углом копа, и тот сказал, что на прошлой неделе на пансион за торговлю наркотиками был наложен арест и его не откроют до тех пор, пока хозяева не заплатят полиции. По его словам выходило, что это обычное дело. И еще у меня создалось впечатление, что любая крупномасштабная операция с наркотиками здесь обречена на скорый провал, если не получила одобрения правительства.

Глава 29