Крёстный отец Кремля - Борис Березовский, или История разграбления России

В конце 80-х годов тридцатидевятилетний Михаил Харшан завел свой первый бизнес: турагентство для иностранцев. Когда в 1992 году Анатолий Чубайс объявил о начале программы приватизации, Харшан основал Первый ваучерный инвестиционный фонд, куда граждане могли приносить свои ваучеры и получать взамен акции компаний. Подобных ваучерных фондов по России было около 600, и все они привлекали инвесторов с помощью громких рекламных кампаний, обещая им прибыли до нескольких сот процентов в год. Первый ваучерный фонд Харшана таких экстравагантных заявлений не делал, но ему удалось стать крупнейшим чековым фондом в России и собрать 4,5 миллиона ваучеров (3 процента от общего количества); в конечном счете фонд инвестировал эти ваучеры в восемьдесят различных компаний - гостиницы, заводы по производству удобрений, металлургические заводы. У Харшана перед конкурентами было серьезное преимущество: он имел возможность продавать акции своего фонда через тысячи почтовых отделений - розничная сеть гигантских масштабов. Ему удалось заполучить такую сеть, потому что он платил Министерству связи по 1 миллиону долларов в месяц, подкупил нескольких чиновников и пустил в ход свои старые связи в КГБ39.

Методы Харшана зачастую были далеки от цивилизованных. Одна из его любимых историй - как он приобрел долю в компании "Соликамскбумпром", к северу от Перми. Эта крупная бумажная фабрика ежегодно производила 460 000 метрических тонн бумаги и была одна из немногих в России производителей газетной бумаги. Вместе с директором компании Харшан "убедил" местный комитет по приватизации провести ваучерный аукцион только на территории фабрики. Поскольку сама фабрика находилась в зоне расположения оборонных заводов, официальный доступ посторонним туда был закрыт. Но Харшан договорился с высокопоставленным московским чиновником, и тот позвонил в Соликамск бывшему секретарю обкома, главе местной администрации. Людей Харшана охрана на фабрику пропустила, и ему удалось приобрести 10 процентов компании. "Мы ни в кого не стреляли, не нарушали никаких законов, - с ухмылкой объяснял Харшан. - Просто вот так в России делается бизнес"40.

Еще одним солидным игроком на рынке ваучерной приватизации была "Альфа", коммерческая фирма с хорошими связями. Ее владельцы сделали большие деньги в 1992 и 1993 годах на экспорте нефти и металлов, ввозе сахара и торговле другими сельскохозяйственными товарами. В декабре 1992 года министр внешних экономических связей Петр Авен, в чьем ведении находились торговые компании, подобные "Альфе", оставил министерское кресло и стал президентом "Альфа-банка", разделив власть с двумя молодыми людьми, имевшими хорошие связи. В тот же месяц "Альфа" создала свой собственный чековый инвестиционный фонд - "Альфа-капитал". Этому фонду удалось собрать 2,5 миллиона ваучеров, и он стал одним из крупнейших в стране. Он приобрел доли в сорока шести компаниях, включая цементные заводы и другие заводы по производству стройматериалов, пищевые фабрики и химические компании. Михаил Александров, двадцатисемилетний специалист в фонде "Альфа-капитал", рассказывал, захлебываясь от восторга, в разгар этой рыночной вакханалии: "Иногда даже не верится, что эта компания находится в России - оборудование новенькое, чистенькое, имущество просто сказка"41.

Александров получил финансовое образование в одном из лучших советских вузов и некоторое время работал в фирмах KPMG Peat Marvick и CS First Boston; он хвастался мне, как "Альфе" удалось обставить американский конгломерат RJR Nabisco в борьбе за псковскую фабрику по производству печенья. Фабрика продавала 56 миллионов упаковок в год. В апреле 1993 года фонд "Альфа-капитал" приобрел 14 процентов этой фабрики на ваучерном аукционе. Но и RJR Nabisco положила глаз на эту компанию и осенью приобрела 10 процентов акций. Контрольный пакет - 51 процент - оставался в руках правления и рабочих фабрики. Первым поспел "Альфа-капитал", выкупил акции у руководства и рабочих и завладел 65 процентами компании - все про все меньше чем за 4 миллиона долларов42.

По словам Александрова, западным инвесторам по таким бросовым ценам никто ничего бы не продал. "Когда в Москве появляется американский инвестор, все пытаются его надуть", - со смешком говорил он. Чтобы купить российские акции, иностранному инвестору нужен местный брокер. Но как только российский брокер узнавал, что иностранца интересуют акции конкретной компании, он нередко покупал эти акции сам и тут же перепродавал иностранцу втридорога. В России такой конфликт интересов не считался незаконным, к тому же облапошить иностранца было чрезвычайно легко. "С нами никто бы не подумал так мошенничать, - говорил мне Александров. - Мы бы их поймали и набили морду. Или всегда можно нанять какого-то "Ивана", он бы из них живо вытряс все деньги"43.