Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России

Залоговые аукционы были лишь очередным этапом в стратегии ельцинского режима — интересы страны были принесены в жертву интересам ближнего круга олигархов.

Истоки этих коррумпированных отношений восходят к соглашению между Березовским и президентом Ельциным о публикации его мемуаров в 1994 году. Проникнув в ближний круг президента первым среди крупнейших российских предпринимателей, Березовский проложил дорогу другим олигархам. Олег Сысуев, вице-премьер правительства при Ельцине, позже сделал следующий вывод: «Ельцин допустил одну серьезную ошибку: он дал возможность большому бизнесу приблизиться к себе и своему близкому окружению на расстояние непозволительное. (Ни в одном законе не сказано было, насколько тесными могут быть такие отношения). Просто этого он не мог или не мог, как человек, чувствовать: насколько это расстояние должно быть. Вследствии этого, видя насколько это все близко и, как это все развивается, остальные решили, что это правила, правила, которые установленны высшей властью и, что этим правилам можно следовать и при этом быть спокойным за свою судьбу».

Залоговые аукционы были самой наглядной иллюстрацией этих правил. Возможно, именно они подтолкнули Россию к банкротству (дефолт в августе 1998 года), но с точки зрения макиавеллизма они оказали режиму Ельцина неоценимую услугу, вынудив олигархов поддержать переизбрание Ельцина. Поскольку аукционы проводились в два этапа — в 1995 году олигархи дали правительству взаймы деньги, но официально должны были получить предприятия в свою собственность только после президентских выборов 1996 года, — Чубайс и его команда получили гарантии, что победители аукционов сделают все возможное для переизбрания Ельцина на второй срок. Таким образом, олигархи и правительство Ельцина стали подельниками в грабеже.

Глава 8. «Черная касса» президентской кампании Ельцина

Давос

Каждый год в конце января богатые и влиятельные люди со всего света съезжаются в Давос, эксклюзивный горнолыжный курорт в Швейцарии. Это событие называют Всемирным экономическим форумом.

Когда в начале 1996 года Борис Березовский приехал в Давос, предстоящие президентские выборы в России находились в центре внимания. Положение Бориса Ельцина было весьма сложным: до выборов оставалось всего шесть месяцев, а по результатам социологических опросов лидер коммунистов Геннадий Зюганов опережал других кандидатов с большим отрывом. Опросы показывали, что за шестидесятипятилетнего Ельцина готовы отдать свои голоса от пяти до восьми процентов опрошенных. В списке претендентов на президентский пост он занимал четвертое или пятое место. На парламентских выборах в декабре прошлого года российские избиратели решительно выступили против его политики; коммунисты и партия Жириновского получили две трети мест в нижней палате парламента. Накануне Нового года у Ельцина случился инфаркт, и его отправили на лечение в санаторий «Барвиха».

Создавалось впечатление, что деловая и политическая элита во всем мире поставила на нем крест — шансы Ельцина на переизбрание были минимальны. Между тем Геннадий Зюганов своими умеренными взглядами произвел на Запад положительное впечатление — когда коммунисты придут к власти, никакой революции на большевистский манер не будет, заявил он. «Я помню прекрасно, какое было отношение деловых кругов Запада к Зюганову в Давосе, — говорил Березовский. — Я помню, как энергично велись переговоры с Зюгановым о возможном партнерстве и прочее, прочее. Но у нас (российских олигархов) альтернатив не было — мы не могли вести разговоры с Зюгановым о партнерстве».

В российскую делегацию в Давосе входили такие политики, как Анатолий Чубайс и Юрий Лужков, предприниматели Владимир Гусинский, Владимир Виноградов и Михаил Ходорковский. Березовский понимал, что ведущим российским бизнесменам необходимо объединиться вокруг Ельцина, несмотря на разногласия. Первым делом он решил наладить отношения со своим главным противником — Владимиром Гусинским. Их встреча состоялась; они договорились забыть, как выразился Березовский, о своей «жестокой конкуренции» и создать объединенный фронт против коммунистов.

«Не могу сказать, что сегодня у нас с Борисом Абрамовичем любовь и дружба, — сказал Гусинский в интервью российской газете пару месяцев спустя. — Просто в какой-то момент понимаешь, что, продолжая драться, ты наносишь ущерб не только противнику, но и себе. У меня нет шансов одержать верх над Березовским, как и у него нет шансов одержать верх надо мной. Поэтому нам нужно было когда-то сесть и договориться».

Когда Гусинского спросили о новой единой цели, возникшей у российских олигархов после Давоса, он ответил: «Я бы не стал говорить о банковской корпоративности. Такого не бывает. Возможно только временное объединение интересов. У каждого финансового института нет ни друзей, ни врагов — есть временные союзники и временные конкуренты. Проходит время, и все меняется».