Крестный путь

Известны и другие «иноческие подвиги», за которые страдальцам присвоены специфические звания. Но, как и в области мирских наград, со временем эти звания обесцениваются, подвиги мельчают и выглядят обычными случаями из нынешней московской или киевской жизни.

Прохор Чудотворец «Лебедник» — питался только хлебом на лебеде;

Нестор Летописец — этот, — согласен, — книгу великую написал;

Марк Гробокопатель — прославился непрерывным рытьем подземных могил для усопшей братии. Братия, как известно, только множилась;

Федор и Василий — «вкусившие невинную смерть» от князя Мстислава; — так у нас любой в преподобные попасть может;

Григорий — сочинитель канонов;

Онисифор Прозорливец;

Пимен Многоболезненный — 20 лет страдавший хворью и окончательно исцелившийся со смертью;

Спиридон и Никодим просфорники — 30 лет отдавшие ремеслу монастырского пекаря и «другие», не упомянутые за скромностью достижений.

Борьба за духовное очищение шла за монастырским забором с переменным успехом, тем не менее, других средств нам не разрешали. И монастыри множились на Руси вполне успешно. Их было построено в 11-12 веках по нескольку в крупных городах, всего насчитывалось, пожалуй, несколько десятков. Они различались убранством, богатством, популярностью, обеспеченностью в голодные годы и холодные зимы. Только устав у них был практически единый — по образцу Киево-Печерского. Да «спасение» они предлагали однотипное — негарантированное, зависящее не от святости стен, а от субъективных свойств самого спасаемого.

Глава 20 Культурная революция

Когда приходят новые времена, народ начинает желать перемен. Он думает, что сейчас его накормят, напоят и развлекут. Народу объясняют, что кормежка — дело житейское, и тут у нас полная свобода личности: что найдешь, то и съешь, где можешь, там и добывай.

— А дадим мы вам, — говорят, — новый порядок, новую культуру. Она косвенным образом будет способствовать вашей сытости. Поняли? Нет. Тогда идите в церковь. Там разъяснят.

Первая русская культурная революция — поголовно-православная — дала нам очень много: письменность, чтение вслух и чтение про себя, пение церковных композиций, правила домашнего и общественного обихода.

Но, как любое другое массовое мероприятие, революция эта больше отобрала, чем дала. Она провела жесткие рамки использования дарованных инструментов.

Она угробила несчетное количество граждан, не согласных с новыми правилами; репрессировала множество вольнодумцев и критиков. Сформулировала беспредельный перечень предосудительных, грешных занятий. Она запретила:

— использовать письменность, иначе как для церковных и деловых документов;

— петь не по церковным случаям, сочинять, распространять светскую музыку;

— использовать любые музыкальные инструменты;

— танцевать и допускать любую жестикуляцию, кроме крестного знамения;

— ставить любые спектакли, кроме церковных литургий и крестных ходов;

— проводить ритуалы свадеб, встреч новорожденных, похорон по нецерковным правилам;

— питаться по зову печени, а не по годичному церковному расписанию;

— вообще, есть, пить, сексом заниматься в определенные дни, недели, месяцы;

— анализировать и синтезировать, пользоваться логикой и диалектикой, проводить научные исследования и выполнять конструкторские разработки;

— ставить диагноз, лечить и лечиться чем-либо, кроме молитвы;

— считать государственную власть земной, народной, сменной;

— допускать вольные мысли обо всем вышеизложенном.

На тысячу лет у нас почти остановился процесс национального культурного развития. А все, что появилось за последние 100-200 лет, было сделано вопреки православной церкви, а не с благословения ея.

Самое ценное, что церковь воспитала в нас — это чувство неограниченной внутренней свободы. Мы, русские, очень рано поняли, что если делать все по-православному, то как раз сдохнешь, осовеешь, отупеешь, оскопишься. И постепенно, — от тайных языческих пережитков, от подвижного языка за сжатыми зубами, — родилась, окрепла и восстала железной твердью наша великая Свобода — Свобода от Государства, Церкви, любого начальства, любых законов.

Процесс внутреннего освобождения произошел не враз. Почти тысячу лет мы накапливали понимание нашего скрытого права, тайной свободы совести, вторичности веры и доверия — первичности знаний. И должно же было это сработать?!

Вот оно и сработало! А вы говорите, в революциях 20-века Маркс виноват, евреи! Евреи, согласен, но не Маркс-Ленин-Троцкий, а ветхозаветный легион и новозаветная когорта. Они нас научили, КАК НЕ НАДО ДЕЛАТЬ. А уж, КАК НАДО, мы сами придумали.

Я думаю нашей РПЦ очень смешным покажется обвинение в организации февральского отречения Романовых и октябрьского переворота 1917 года.

Не волнуйтесь, отцы святые, репрессий не будет. Мы не конкретно вас обвиняем, а вашу систему вообще. Чувствуете разницу? Это типа, как КПСС — организация преступная, а рядовые коммунисты, — наши партнеры по забиванию козла, — нормальные ребята.

Ну, поехали дальше.