Крестный путь Петра Столыпина

Судебный следователь 5-го участка Красноярского окружного суда Вонаго, будучи революционных убеждений, принимал участие на всех устраиваемых в гор. Минусинске митингах, где говорились противоправительственные речи и пелась «Марсельеза», причём на одном из таковых провёл записку о законности митингов и собраний. При производстве следствий по делам политического характера Вонаго, стараясь оправдать обвиняемых, не записывал полностью показаний свидетелей, говоря им, что данного обстоятельства показывать не надо, так как об этом они показывали уже жандармским властям. По сообщению иркутского генерал-губернатора, Вонаго и до настоящего времени остаётся в прежней его должности.

Прокурор Красноярского окружного суда Верещагин дал начальнику Енисейского губернского жандармского управления предложение о прекращении возбужденной им, в порядке положения об охране, переписки по раскрытию комитета революционных митингов, происходивших в 1905 и 1906 гг. в Минусинске и вообще на почве формальности проявляет стремление воспрепятствовать жандармскому надзору раскрыть означенный комитет, в котором, несомненно, участвовали и чины судебного ведомства.

В то время, когда судебные власти в пределах ведомства Красноярского окружного суда оставляют ряд крупнейших политических преступлений по недоказанности без преследования, а местные тюрьмы переполнены тройным комплектом арестантов, обвиняемых в простых кражах и других незначительных преступлениях и числящихся в течение долгого времени за судебными следователями, прокурор Красноярского окружного суда Верещагин, по сообщению генерал-лейтенанта Селиванова, настойчиво требует предания суду лиц жандармского надзора за всякое сравнительно ничтожное упущение. Так, например, на станции Канск, 4 апреля сего года, жандармским унтер-офицером Флоровым был задержан неизвестный человек, показавшийся ему подозрительным, ввиду отсутствия у сего лица вида на жительство и нахождения в вещах японской медали, полученной во время пребывания его в плену. Так как жандарм заподозрил в задержанном японского шпиона, то он и отправил его в полицию, откуда арестованный, по установлении личности, был освобождён. Прокурор Верещагин, осведомясь об этом, настойчиво требует предания жандармского унтер-офицера суду по преступлениям, предусмотренным 348 и 349 ст. Улож. о нак. за его, будто бы, неосновательные и незаконные действия при исполнении им служебных обязанностей.

Подобные требования о предании суду младших чинов жандармского полицейского надзора предъявляются прокурором Верещагиным и к губернской администрации.

Действия прокурора Верещагина находят себе объяснение в том обстоятельстве, что ещё в прошлом году он состоял членом партии народной свободы, т. е. партии, требующей в своих программах Учредительного собрания и предлагавшей не платить податей. Ныне, если согласно предъявленному требованию Верещагин наружно и вышел из состава этой партии, то едва ли можно допустить, что он, в действительности, изменил свои убеждения и порвал окончательно связи с своими единомышленниками.

Такой образ действий прокурорского надзора, при массе ответственной работы низших чинов полиции, действует на них подавляюще, причём, с другой стороны, постоянные убийства революционерами, угрозы и бойкот настолько терроризируют полицейских чинов, что последние оставляют службу, в убеждении, что крупные политические деяния, даже чинов судебного ведомства, остаются без преследования, а ничтожные упущения полиции и притом формального порядка, совершённые без всякого злого умысла, влекут их на скамью подсудимых.

Товарищ прокурора Красноярского суда Киселёв, будучи наблюдающим за Красноярскою тюрьмою, пользовался большою популярностью среди арестованных в тюрьме за вооруженное восстание и рядом своих действий при посещении тюрьмы не только не оказал хотя бы нравственной поддержки тюремной администрации, находившейся в исключительно тяжёлых условиях при массе политических заключённых, но, наоборот, своим вмешательством в управление тюрьмы подрывал авторитет тюремной администрации.

Ввиду изложенного, признавая Максимова, Вонаго, Верещагина и Киселева лицами вредными для государственного порядка и не соответствующими занимаемому ими служебному положению, долгом считаю покорнейше просить Ваше Превосходительство не отказать в распоряжении о немедленном устранении названных чинов судебного ведомства от занимаемых ими должностей, так как в противном случае я буду поставлен в необходимость предложить иркутскому генерал-губернатору устранить их от должностей на основании п. 19 приложения к ст. 23 Общ. губ. учр., т. II Свод, зак., изд. 1892 г. «Правил о местностях, объявляемых состоящими на военном положении».

О последующих Ваших распоряжениях благоволите, Ваше Превосходительство, меня уведомить.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении и искренней преданности.

Подписал П. Столыпин

31 июля 1907 года