Крестный путь Сергея Есенина

Есенин в письме не указывает, сколько он содержался в самой зловещей тюрьме страны. Не пишет и за что его держали в темнице, но этот факт его «огорошил, оскорбил». Вместо радости от достижений революции – настроение противоположное… Судя по письму, 25 октября 1920 года он уже побывал на Лубянке. Письмо датировано 4 декабря.

Неужели поэт два с половиной месяца находился под стражей? Получается, что, если Есенина арестовывали, то было заведено уголовное дело. А раз было дело, значит, его должны были судить. Возможно, дело прекратили, но тогда следователь, необоснованно державший поэта под стражей, должен был сам понести наказание… Вопросов, как говорится, несть числа…

Другой пример. В журнале «Огонёк» (№ 10) за 1929 год был напечатан большой очерк чекиста Т. Самсонова под хлёстким названием – «Роман без вранья» + «Зойкина квартира». Автор, восхищаясь своими решительными действиями, рассказывает, как арестовал Есенина и его спутников и отправил на Лубянку, где даже приказал сделать групповой снимок задержанных. Как говорится, не моргнув глазом, доблестный чекист признаётся миллионам читателей, что держал в одной камере мужчин и женщин. Анализирую собранные материалы. Оказывается, Самсонов арестовывал Есенина в 1921 году. Значит, это был уже второй «визит» поэта на Лубянку, Что он совершил? Может, всему причиной было его пьянство? Но тогда при чём здесь ЧК, которая занималась борьбой с контрреволюцией?! Изучаю все материалы о Есенине, об арестах – ни слова. Может быть, ответ вот в этих его стихах?

…Я из Москвы надолго убежал:
С милицией я ладить
Не в сноровке,
За всякий мой пивной скандал
Они меня держали
В тигулевке…

Нет, здесь речь идёт о задержании милицией. Обычно чем больше расследуешь дело, тем меньше остаётся нерешенных задач. В «Деле Есенина» всё оказалось наоборот: загадки, вопросы и кроссворды плодятся в геометрической прогрессии.

Возьмите известное стихотворение В. Маяковского «Сергею Есенину»:

‹…›
Ну, а класс-то жажду запивает квасом?
Класс, он тоже выпить не дурак…
‹…›
Не откроют
   нам
      причин потери
ни петля,
   ни ножик перочинный.
Может,
   окажись
      чернила в «Англетере»,
вены
   резать
      не было б причины.

Значит, Есенин вскрыл себе вены, чтобы написать предсмертное письмо. В есениноведении это аксиома. Но, честно говоря, трудно представить, как можно произвести подобную операцию. Ведь кровь в сосудах находится под давлением, и вскрытую вену нужно другой рукой зажимать. А как же макать перо? Пока строчку напишешь, кровью изойдёшь… И тем не менее письмо есть и хранится в Пушкинском Доме в Санкт-Петербурге.

Хлысталов обратился туда с запросом: исследовалось ли оно криминалистами? Действительно ли письмо написано кровью человека и рукой Есенина? Несколько месяцев волокиты и отписок, потом короткий ответ – нет, исследования не проводились. Но ведь без этой процедуры ни один документ нельзя считать подлинным. Сразу же после гибели поэта его приятель, В. Князев, написал стихотворение, которое начинается следующей строфой:

В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе:
Полоса на шее не видна,
Только кровь чернеет на рубахе…