Крестом и булатом. Атака

Разогретые бензиновые пары взорвались не хуже ручной гранаты, и пылающее топливо растеклось по вздыбившимся доскам пола и клочьям ковра.

Из под кузова стоявшего за домом грузовика засверкали яркие вспышки. Пули с противным визгом срикошетили от бетонного поребрика, невесть как оказавшегося посередине двора, и вонзились в землю всего в трех метрах перед ползущим Семеном.

Рядовой огрызнулся короткой очередью и метнулся было под защиту бочки с водой.

Невидимый стрелок пресек попытку Семена и послал пулю точно у того перед носом.

Казак вжался в землю.

Справа из за поленницы высунулся Данила и расстрелял остаток магазина, стараясь прикрыть рывок Рядового.

Тщетно...

Чеченец ответил меткой очередью, разметавшей верхние ряды штабеля сухих чурбачков. Лукашевич еле успел присесть.

Семен покатился в сторону, преследуемый фонтанчиками земли от вгрызающихся в землю пуль. Он уже почти достиг выбоины возле корней столетнего каштана, как в его икру попал трехграммовый кусочек свинца.

Рядовой вскрикнул и закусил губу.

Вторая пуля прошила ворот комбинезона и лишь оцарапала спину.

Третья не попала вовсе, вонзившись в ствол каштана.

Семен подтянул ногу, выдернул из кармана полуметровый обрезок мягкого шнура и наложил жгут немного ниже колена.

— Твою мать! — Янут прицелился в грузовик.

— Ниже, под кузов! — прошипел Веселовский.

Виталий задержал дыхание и выстрелил.

Автомобиль приподняло в воздух, и по земле брызнул сноп искр вперемешку с ошметками резины. Грузовичок рухнул обратно на свое место и завалился на бок.

В свете пожара было хорошо видно, как в сторону отлетело чье то изломанное тело.

— Все, отходим! — приказал Алексей. — Данила, хватай Сему и назад!

* * *

Главнокомандующий российским флотом мрачно уставился в пол и не поднимал глаз до тех пор, пока его помощник не закончил своего доклада об обстановке в районе затонувшего ракетоносца.

Вице адмирал выдохся минут через десять.

Говорить, в общем, было не о чем. Все и так ясно. Моряков не спасли, аварийные средства оказались в нерабочем состоянии, сгрудившиеся вокруг места катастрофы двадцать четыре боевых корабля бессмысленно бороздили море и только жгли топливо. В перспективе маячили отставки половины служащих Адмиралтейства, включая и Главкома. Хорошо, если с сохранением пенсии за выслугу лет и без привлечения к суду.

Помощник растерянно посмотрел на неподвижно сидящего Самохвалова.

— Вот, Владимир Сергеич... Все. — Адмирал флота откашлялся.

— Какой прогноз поведения родственников?

— На настоящий момент — неутешительный. Возможны эксцессы, — вице адмирал втянул голову в плечи. — Завтра прилетает Президент, так что вы понимаете... Мы, конечно, подготовились, но... хм м... — Помощник умолк.

Близкие погибших моряков волновали Владимира Сергеевича Самохвалова в последнюю очередь.

На то она и военная служба, чтобы на ней иногда гибли люди!

Развели сантименты, понимаешь...

Гораздо важнее вовремя покаяться перед Верховным Главнокомандующим, рвануть на груди тельняшку, поклясться в безграничной преданности. И представить дело таким образом, чтобы наказывать было не за что. Мол, все сделали как надо, а тут такое трагическое стечение обстоятельств. И крен корпуса огромный, и течения, и видимость плохая. Ни норвежцы, ни англичане, ни американцы в такой ситуации тоже никого бы не спасли.

Остается сама лодка.

Вернее, пробоина в ее легком корпусе.

Пяти минут качественного цифрового видео со стометровой глубины будет достаточно, чтобы и Самохвалов, и Зотов, и Яцык отправились бы полировать нары своими тугими адмиральскими задницами. Последствия удара форштевнем тяжелого крейсера ни с чем не перепутать.

Дернул же его черт за язык, когда на третий день после аварии он выступил по центральному каналу телевидения и продемонстрировал схематичное изображение лодки с узкой трещиной вдоль трети корпуса! Теперь надо молиться, чтобы никто не вспомнил об этом проколе, и побыстрее замести следы.

Вице адмирал давно служил под началом Самохвалова и потому понимал его почти без слов.

— Есть предложение...

— Ну? — буркнул Главком.

— Надо инициировать подъем тел. В люки водолазы не пройдут, потому придется резать оба корпуса. А под сурдинку... — помощник не договорил.

— Кому поручите? — мысль вице адмирала Самохвалову понравилась.

Несколько сквозных отверстий в корпусе АПРК — и электрохимическая коррозия съест десятисантиметровое железо за три месяца. При солености Баренцева моря и придонном течении в два узла скорость разрушения будет достигать миллиметра в сутки. Системы размагничивания корпуса уничтожены, так что электрохимическим процессам ничто не помешает.

С водолазов можно будет взять подписку о неразглашении того, что они увидели на глубине. Офицеры — люди подневольные. К тому же ни один из них не откажется от солидной премии, присвоения внеочередного звания и государственной награды. А пробоину всегда можно выдать за результат тарана «Мценска» американской или английской субмариной. Любой на флоте знает, что корпусная сталь на лодках НАТО крепче российской раза в два.