Крестом и булатом. Вторжение

Как поведал деморализованный Абдула, Бахтияр Шарипов исполнял в отряде роль «смотрящего» и подчинялся напрямую Арби Бараеву. Соратникам по борьбе из чужих тейпов полевой командир не очень то доверял. Потому и отправлял с каждой диверсионной группой своих дальних родственников, наделяя их полномочиями командира отряда.

Бахтияру отвесили пару звонких оплеух и усадили спиной к стволу акации.

— Когда к вам в помощь придут основные силы? — с места в карьер начал Рокотов.

— Вайнахи с гяурами не разговаривают, — гордо заявил Шарипов и отвел глаза в сторону.

— Так, и этот туда же, — проворчал Веселовский.

— Нежелание говорить лечится быстро, — Влад достал тонкий шнур, на котором через каждые пять сантиметров были завязаны узелки, и покрутил им у носа Бахтияра. — Старинный испанский метод. Надевается на голову и затягивается. Воздействует на определенные нервные узлы. Даже убежденные еретики через несколько минут становились шелковыми... А это не поможет, так я тебе, идиоту, в тройничный нерв иголку суну и начну поворачивать.

Шарипову было неведомо, что такое «тройничный нерв», поэтому он с презрением посмотрел на перемазанного камуфлирующей краской парня.

— Я — вайнах. Меня не испугаешь...

— Анекдот на эту тему, — Рокотов отвлекся от связанного пленника и повернулся к приятелям. — Приходит латыш из школы. Бежит к маме и говорит: «Мама, мама! Сефотня мы проходили умножение. Нас спросили, сколько будет тфажды тфа, и я перфый отфетил!». «Это не утифительно, Янис, — говорит мама. — Феть ты же етинстфенный латыш ф классе!». Следующий день. Опять пацан прибегает из школы. «Мама, мама! Сефотня у нас было прафописание, и я перфый фсе палочки нарисофал!». «Это не утифительно, Янис. Феть ты етинстфенный латыш ф классе!». Третий день. «Мама, мама! Мы сефотня с мальчишками пиписьками мерялись, и оказалось, что у меня самая тлинная!». «Это не утифительно, Янис, феть тебе уже тфадцать три гота!»...

Алексей заржал, через секунду к нему присоединился Никита.

Не понявший шутки Шарипов зло сверкнул глазами.

— Вот так то, — Владислав развернулся к Бахтияру. — Что же касается тебя, то скоро тебе и меряться будет нечем.

Филонов присел рядом с пленником, рывком перевернул того на живот и внимательно посмотрел на его руки. На среднем пальце правой руки у Шарипова был вытатуирован перстень с залитым тушью прямоугольником, означавшим полностью отбытый срок наказания, на безымянном — перстень с трехзубцовой короной и тремя отходящими от нее лучами.

Авторитет.

Левую руку украшало изображение тигриной морды на тыльной стороне ладони. В зоне принадлежал к «отрицаловке».

Никита нехорошо улыбнулся подмигнул Владу.

— Ща все будет!

Шарипов почувствовал, как лезвие ножа вспороло его брюки, и забился, пытаясь перевернуться на спину.

— Я тебя в попу — вжик!

И ты больше не мужик! — пропел Филонов.

Бахтияр истошно заорал.

Никита резко расстегнул молнию на вороте комбинезона.

Лежащий вниз лицом Шарипов сей звук идентифицировал как расстегивание ширинки и забился еще пуще.

Филонов поднял с земли короткое округлое полено и пощекотал им сведенную судорогой задницу «гордого вайнаха».

Рокотов посильнее прижал Бахтияра к земле, не давая ему обернуться.

— Я тоже буду, — поддержал Никиту Веселовский и вжикнул молнией на кармане своего комбинезона. — Давай разыграем, кто первый.

— Можно, — громко согласился Филонов. — Монетка есть?

— Грязные свиньи!!! — завизжал Шарипов. — Собаки!!!

— Не суетись, — Влад вдавил лицо чеченца в траву. — Мы же не звери. Даже вазелин приготовили.

— Не хочу вазелин! — притворно заныл Веселовский. — Не те ощущения!

Филонов зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и показал Алексею кулак. Веселовский пожал плечами.

— Я все скажу, что вы хотите! — зарычал Шарипов, безуспешно пытаясь вырваться из железной хватки биолога.

— Вот это другое дело, — обрадовался Рокотов. — Погодите, ребята... Наш гость испытывает жгучее желание поделиться с нами своими мыслями. Так сколько человек в отряде?

* * *

На глубине восьмидесяти пяти метров, когда спасательный аппарат «Бестор» пошел по пологой дуге вдоль зарывшегося носовой частью в ил корпуса «Мценска», в переплетении трубопроводов мини подлодки что то щелкнуло.

— Стоп машина! — рявкнул командир «Бестора».

Механик мгновенно опустил вниз тумблеры реостатов. Гул трех электродвигателей стих.

— Давление?

— Норма, — бортинженер обвел глазами шкалы приборов.

— Балласт?

— Норма.

— Батареи?

— Норма.

— Напряжение?

— Норма...

— Аварийный запас?

— В порядке.

— Температура в системе?

— Нормальная...

— Тогда что это было? — командир прислушался.

— Хрен его знает, — мрачно выдал механик. — Посудине сто лет в обед. Где то пробило...

«Бестор» по инерции прошел еще три десятка метров над еле видным в свете прожекторов серым корпусом АПРК и остановился возле паруса рубки, правая часть которой была смята страшным ударом форштевня авианосного крейсера «Адмирал Молотобойцев».

Из ила совсем рядом с субмариной торчала оторванная и искривленная рулевая лопасть.

Это погружение было уже четвертым за сутки.