Крестом и мечом. Приключения Ричарда І Львиное Сердце

По мере того как происшедшее шире доходит до сознания друзей Ричарда, отклики на этот призыв множатся. Первыми подняли голос поэты, вызывая прилив симпатий к узнику и раздражение против его тюремщиков.

«Домой без опасения Ричард ехал»,

— с гневом пишет знаменитый провансальский трубадур Пьер Видаль:

Как император, думая нажиться
На выкупе, им овладел коварно.
Проклятье, Цезарь, памяти твоей!

Перья и голоса самых славных лириков и витий Англии и Франции действуют единодушно в интересах Ричарда, пока собственная его песня не вступает в этот хор:

Напрасно помощи ищу, темницей скрытый,
Друзьями я богат, но их рука закрыта,
И бед ответа жалобу свою
Пою...
Как сон, проходят дни. Уходят в вечность годы...
Но разве некогда, во дни былой свободы,
Повсюду, где к войне лишь кликнуть клич могу,
В Анжу, Нормандии, на готском берегу,
77
Могли ли вы найти смиренного вассала,
Кому б моя рука в защите отказала?
А я покинут!.. В мрачной тесноте тюрьмы
Я видел, как прошли две грустные зимы,
Моля о помощи друзей, темницей скрытый...
Друзьями я богат, но их рука закрыта,
И без ответа жалобу свою
Пою!..

*27. Мы передаем эту знаменитую элегию лишь с некоторыми в смысле порядка выражений и мыслей — отступлениями от буквального перевода.*

Ричард должен был знать, что жалобы на равнодушие мира были только элегическим преувеличением. Друзья действовали за него повсюду. Старая Элеонора имела свой план. Он заключался в том, чтобы, содействуя сближению Англии с империей, противопоставить их союз главному врагу — Филиппу. В этих целях она всячески склоняла Ричарда к тому акту, которым особенно дорожил Генрих VI в своем имперском честолюбии: признании Англии членом империи и принесении за нее вассальной присяги Генриху. Этот вассалитет перед римским, «всемирным» императором как бы сам собою ослаблял вассальные узы, привязывавшие Ричарда к Филиппу, и был неунизительным по форме и необременительным по существу условием освобождения. Правда, император хотел, чтобы как следствие этого вассалитета Ричард обязался принять участие в походе против родственника и друга своего Генриха Льва. Но здесь Ричард проявил обычную свою — в вопросах личной чести — твердость и,

«предпочтя унижение бесчестью»,

соглашался на присягу и высокий выкуп, но решительно отказывался от «службы». Элеонора собирала везде, где могла, деньги, сокровища, заложников и выставляла ходатаев в пользу сына. Весь северофранцузский епископат был в движении по делу Ричарда, и посольства из Англии не прекращались. Их поддерживала стоящая в оппозиции к Генриху сильная группа имперских князей, между прочим епископы Кельнский и Майнцкий. Папа, не сразу решившийся выступить с оценкой происшедшего преступления, в котором нарушена была неприкосновенность крестоносца — и какого крестоносца! — обращается наконец к церковным прелатам, приглашая их предать анафеме Генриха и Филиппа, если Ричард не будет восстановлен в правах. Условия были установлены к июлю 1193 года. Они фик-

78

сировали выкуп на 150 тысячах серебряных марок, из которых первые сто должны были быть доставлены «к границам империи» вместе с заложниками за выполнение остальных условий, которыми были: добрый мир с Францией, освобождение Комнина и его дочери, вассальная присяга императору, от которого отныне как от сюзерена он принимал свою державу. Выезд Ричарда назначен был на январь 1194 года.