Крестом и стволом

Спустя четверть часа отец Василий уже выезжал на ведущую в сторону Москвы трассу. Новенький ершовский «Форд» бежал быстро и легко, и если бы не продолжающий падать на дорогу снежок, вполне возможно было выжать из этой чудо-машины и сто, а то и сто двадцать. А в багажнике, заботливо завернутый в снятые с кресел меховые накидки, лежал, смиренно ожидая своей дальнейшей участи, хозяин машины – майор милиции Николай Ефимович Ершов.

Отец Василий не был на сто процентов уверен, что поступает правильно – не его это дело доставлять людей в Москву в руки правосудия, но что-то изнутри подсказывало, что, если он сам не доведет дело до конца, оно может не закончиться никогда.

Мимо проносились торопливые такие же крутые иномарки, сзади оставались отечественные «копейки» и «девятки», и отец Василий чувствовал невыразимое и необъяснимое никакой логикой облегчение – словно лопнул много дней созревавший нарыв. И лишь у самой Москвы, когда впереди замаячили фигуры вооруженных короткоствольными автоматами дорожных патрульных, его сердце начало стучать чуть чаще.

«Помоги мне, господи», – мысленно попросил священник.

– Что случилось, командир?! – высунулся он из окошка.

– Ваши документы, – спокойно потребовал патрульный.

Священник вздохнул и протянул паспорт и права.

– А на машину где? – наклонил голову патрульный.

«Холодно ему, наверное, так стоять!» – пронеслась в голове священника совершенно ненужная в такой ситуации мысль.

– Сейчас поищу, – он наклонился к «бардачку», открыл, порылся, но ничего похожего на техпаспорт не обнаружил.

– Выйдите из машины, – распорядился патрульный.

Священник скосил глаза. Подчиняясь жесту патрульного, к ним от высокой двухэтажной будки торопились еще два гаишника.

– Откройте багажник.

Отец Василий снова глубоко вздохнул и направился к багажнику, а через несколько секунд перед глазами изумленных гаишников предстал связанный по рукам и ногам крупный мужчина в милицейской форме.

– Руки на капот! – жестко распорядился патрульный, и отец Василий почувствовал, как в ребра ему уткнулся жесткий автоматный ствол.

Ершов, осознав, что спасен, принялся материться на чем свет стоит, то рассыпаясь в благодарностях милиционерам, то обещая поиметь священника в самые замысловатые части тела.

– Это опасный преступник, сержант, – предупредил патрульного священник. – Не вздумайте развязывать.

– Не понял?

– Позвоните в Москву Свиридову или Бестемьянову, там все скажут, – пояснил священник.

– А кто это такие? – усмехнулся патрульный.

– Если не знаете, звоните на коммутатор, там скажут. У меня в кармане сотовый, можете с него.

– Не слушайте вы его! – орал счастливый Ершов. – И развяжите меня в конце концов!

– Не вздумайте! – покачал головой священник. – Пока не позвоните в МВД и не свяжетесь с этими людьми, даже и не думайте.

Патрульные с сомнением переглянулись. Ситуация была пренеприятная.

– Развяжите меня! – орал Ершов. – Кому сказал! Сержант, сука! Куда ты смотришь?! На меня смотри, салабон! Быстро развязали!..

Патрульные еще раз переглянулись.

– Я пойду позвоню, – наконец решился старший.

– Куда ты пошел, сержант?! – заорал Ершов. – Куда ты, сука, пошел?! Я тебя землю жрать заставлю! Ты у меня кровью блевать будешь!!! – Николай Ефимович, пока лежал в багажнике, определенно потерял чувство реальности.

Сержанта не было долго, слишком долго. У священника даже начали мерзнуть руки, лежащие на холодном металле капота. Наконец сержант вышел и почти бегом подбежал к задержанным.

– Вас к телефону! – сказал он отцу Василию.

«Слава богу!» – подумал священник, с облегчением осознав, что автоматный ствол более не сверлит ему ребра.

Он прошел вслед за сержантом в будку и принял тяжелую черную телефонную трубку:

– Слушаю.

– Какого хрена ты там самодеятельностью занялся?! – прорычал Дмитрий Александрович.

– Я просто подумал…

– Не надо тебе думать, Мишаня! Не надо! Я за тебя думаю! У меня и так неприятностей полно, а тут еще и ты фортеля выкидываешь!

Он сказал это таким тоном, что у священника упало сердце.

– Что стряслось, Дмитрий Александрович?

Некоторое время в трубку тяжело сопели, и наконец отец Василий услышал то, чего никак не ожидал:

– Петровский застрелился.

– Как?!

– Не телефонный это разговор.

– А все-таки?

– Из пистолета, вот как! – раздраженно откликнулся Дмитрий Александрович. – И журнал твой пропал!

У отца Василия пробежал по спине неприятный холодок.

– Но почему?! – спросил он. – Как он мог пропасть? Я ведь его лично в руки вам отдал!

– Потому что я его Петровскому передал. Понял? Положено так! Потому что это – его работа!

Это был полный кошмар! Судя по всему, Дмитрий Александрович отдал ковалевский журнал как раз тому человеку, которому его отдавать категорически не следовало! Теперь – ни журнала, ни «заказчика»!

– Не расстраивайтесь, – тихо сказал отец Василий. Он просто не знал, что еще можно сказать в такой дурацкой ситуации.

– Ладно, – вздохнул Дмитрий Александрович. – Что там у тебя случилось? Рассказывай.

– Я Ершова к вам везу, – проглотил комок в горле отец Василий. – Он во всем признался. Все-таки лучше, чем ничего.