Крестоносец

В объемистом рюкзаке Алины, оказывается, были не только пакеты с фруктами и теплая кофта. На свет божий появляются совершенно средневековые на вид вещи: бархатный камзольчик, зеленый капюшон с зубцами по низу, шапочка лучника с пером, расшитый плащ, длинная темная монашеская сутана.

- Макс подогнал, - поясняет Алина, выкладывая вещи на траву. – У них в театре ставят «Робин Гуда», вот я и попросила… для лучшего антуража. Переоденемся, а потом и начнем крестины меча. А это мне, - Алина достает последний сверток в полиэтилене. – Девочки переодеваются в палатке.

- Супер, - заявляет Арс, рассматривая на вытянутых руках кафтан с пуфами на рукавах. – Все хорошо, только бутафорской воняет.

Мы делим одежду и напяливаем ее на себя. Начинаем ржать – вид у всех потешный. Лишь Энбри вполне в образе – монашеская сутана гармонирует с его очками и лысиной. Арс в длинном плаще и в шишаке из папье-маше выглядит забавно.

- А ты у нас чисто богатый горожанин, - заявляет мне Михалыч, пока я разглаживяю складки на камзоле и пытаюсь расправить смятое перо на шапочке. – Еще бы тебе штаны-брэ и туфли с оооочень длинными носами.

- Ага, типа эльфы, - заявляю я, подбоченившись. – Меня так и разбирает поговорить на латыни.

Мне не отвечают, потому что из палатки появляются Алина и Домино. На Алине длинное прямое платье из зеленого шелка и шапочка с вуалью. А Домино…

Вот тут у меня появилось странное, почти мистическое чувство. Глядя на Домино, одетую в приталенный дублет с вышивкой на рукавах и средневековый капюшон с квадратными зубцами, конец которого свешивается ей на правое плечо, я подумал, что именно так должна была выглядеть эльфийская охотница. Еще бы лук и колчан со стрелами, да высокие гетры на ноги…

- Ну, как вам я? – Алина продефилировала мимо нас, раскачивая бедрами. – Сама шила специально к празднику.

- Отлично, - Энбри похлопал в ладоши. – Настоящее эльфийское платье.

- Слушай, ты прямо Мильва Барринг, - шепнул я Домино. – Супер видуха.

- Итак, все приняли свой истинный облик, засим начнем, - пробасил Энбри, делая благословляющие жесты. – Как единственное в этой почтенной компании лицо духовное, благословляю вас, дети мои. Во имя Отца, Сына, Святого Духа и Профессора, аминь.

- Какое имя выберем для крестника? – промурлыкала Алина. – Чтобы было звучно и по-эльфийски?

- Говорю сразу: мечи из наследия Профессора не предлагать, - заявил Энбри.

- Мне что-то в голову ничего не приходит, - сказал я, глядя на меч, лежащий между тазиком с шашлыком и канистрой с пивом. – Так и крутятся в башке Хадхафанг с Гламдрингом.

- Гвинблейд, - предложил Арс.

- Это из Сапковского, - заметил я. – Кличка Геральта. Не пойдет.

- Серебрель, - предложила Алина. – По-моему красиво.

- Да, мне тоже нравится, - поддержал Энбри.

- Донн-Улайн, - вдруг сказала Домино. – Это по-эльфийски.

- Да? – Алина тут же повернулась к ней, криво улыбаясь. – В самом деле? И что это значит?

- Так назывался меч из легенды о Зералине, - сказала Домино. - Он был Первым капитаном народа Денар. Когда его сын Улайн и дочь Донн погибли в сражении с нечистью, он приказал кузнецу выковать меч и назвал его в честь погибших детей. Он поклялся, что однажды вернется на берега Калах-Денара и освободит страну от врагов.

- Красиво, - задумчиво сказал Энбри. – Это что за автор?

- Автор? – Домино посмотрела на нашего друга.

- Я хотел спросить – у кого вы это прочитали?

- Это легенда, - ответила Домино. – Всего лишь легенда.

- Ага, это квента, Энбри! – заулыбался Арсений. – Домино, хорошее начало!

- Донн-Улайн, - Энбри так это сказал, будто пробовал слова на вкус. – Это что-нибудь значит?

- У эльфов принято менять имя ребенку при достижении им совершеннолетия, - ответила Домино. – Улайн был последним ребенком Зералина, потому и получил это имя. По-эльфийски Uhlainn значит «последний». А Donn на языке эльфов означает «надежда».

- То есть получается «Последняя надежда»? – Энбри расплылся в улыбке. – Великолепно. Просто отличное название для меча и со смыслом.

- Меч получается женского пола, - с ревнивым проблеском в глазах заметила Алина.

- А разве женская красота – не самое грозное оружие в мире? – возразил Энбри. – Итак, приступим к крестинам!

На лезвие меча был вылит стакан пива, потом Энбри провел клинком над пламенем костра и громко провозгласил:

- Нарекаю тебя Донн-Улайн, совершенное творение кузнеца! Отныне ты часть меня, и я не расстанусь с тобой никогда!

- И за это надо выпить, - изрек Арсений, разливая по стаканам пиво. – Эвальд, включи музыку!

- Слушай, ты это сама придумала? – спросил я Домино. – Классная история про капитана Зералина и его меч.

- Да, - сказала она с улыбкой. – Считай, что я придумала это сама.

- Ты бы с Михалычем поговорила. Он у нас фентези пишет, глядишь, соавторами станете.

- Ты ведь не это хотел сейчас сказать, Эвальд.

- Правильно, не это, - не в силах противостоять очарованию мгновения, я потянулся к Домино, чтобы поцеловать ее, но она, хихикнув, остановила меня, коснувшись пальцами моих губ. – Я по тебе с ума схожу.

- Так вот сразу?

- Я люблю тебя, Домино. Ты уже должна была это понять.