Крестоносец

      - Рецепт-то простой, сударь, а вот с травами для него возни много. Меня научила кевелен варить моя бабушка - так вот, она двадцать четыре вида трав и цветов использовала, это один из самых простых рецептов. В него входят вереск, рута, мелисса, крапива, цветы акации, шиповника и жасмина, плоды барбариса, корни имбиря и мандрагоры, ивовая кора и еще кое-какие травы, которые люди не используют, а мы, виари, знаем об их полезных свойствах тысячелетия. Есть кевелен, в который добавляется сорок четыре вида травяных экстрактов, а есть виарийский грог, в который добавляют, помимо прочего, молоко дюгоня и морскую соль.

      - Вино, мед, водка и молоко? - Домаш одобрительно почмокал губами. - Правильное сочетание, панна чародейка, самое правильное. А вот соль ни к чему.

      - И еще травы., - продолжила Элика свою мысль - Наши девушки собирают их всего несколько дней в году, в одних и тех же местах на побережье Кланх-О-Дора и Калах-Денара. Собирать нужно на заре, когда на травы ляжет первая роса. Цветы, листья и корневища сушатся потом отдельно, а растирают их в порошок в особых деревянных ступках. Мы говорим, что хороший кевелен - это не только напиток, но еще и эликсир здоровья и долголетия.

      - И напоминание о родине, так? - спросил я.

       Глаза Элики сразу потемнели.

      - Конечно, - сделав паузу, ответила она. - Все, что напоминает нам о родине, священно для нас.

      - Благодать! - Домаш допил свою порцию, крякнул, вытер ладонью усы. - Могу ли я просить еще немного?

      - Разумеется, пан Домаш, - Элика наполнила кубок роздольца. - Неужто у вас в Роздоле не варят что-либо подобное?

      - Варят, еще как варят! У нас, почитай, что ни дом, то шинок, - сообщил Домаш, сделав смачный глоток. - Мед и брагу из зерна повсеместно ставят. Иной умелец из браги такую сивуху выгонит, что до гузна прожигает, коли выпьешь - простите покорно! У нас как говорят: "Коль роздолец пить не хочет, значит, помер или спит".

      - Знакомая песня, - сказал я со смешком.

      - Правильная песня! - присовокупил Домаш. - Без медовухи или доброго хлебного вина роздолец будто без души. А коли меда или зерна не станет, так и из прочих даров господних живительную влагу добывают - из репы, например, свеколки, патоки, яблок. Слыхал я, что в одной деревушке близ Проска смерды сивуху из коровьего навоза наловчились гнать, так ядреная, говорят, была - с полукварты валила! - Тут Домаш широко и сладко зевнул. - Ой, прямо тело все поет!

      - Да ты спишь, пан Домаш, - ввернула Элика.

      - Истинно сплю, такой покой несказанный во всем теле, как у чада в утробе материнской...Перед глазами все плывет.

      - Иди спать, сударь, - сказал я. - Отдыхай.

      - Охохохошеньки! - протянул Домаш, вытягиваясь в кресле. Протянул Элике опустевший кубок и с самой счастливой улыбкой добавил: - На посошок!

      - Чары? - спросил я, когда роздолец удалился нетвердой походкой, унося в кубке свой "ночной колпак".

      - Чары, - призналась Элика. - Хочу побыть с тобой наедине.

      - Элика, послушай... наверное, я не должен этого тебе говорить, наверное, это обидит тебя, но я...

      - Считаешь, что я хочу затащить тебя в постель? - Тут эльфка неуловимым движением метнулась ко мне, присела на поручень моего кресла и провела тыльной стороной пальцем по моей щеке. - Нет, ты ошибаешься. Я не интересуюсь твоим телом. Мне интересна твоя душа, Эвальд.

      - Моя душа?

      - Я хочу понять, как так случилось, что салард влюбился в девушку из моего народа. И более того, почему Домино ответила тебе взаимностью.

      - Разве это так трудно понять?

      - Между твоим народом и моим веками существует пропасть. Я не знаю, чтобы кто-то рискнул преодолеть ее.

      - Я люблю Домино. Я влюбился в нее сразу, как только увидел. Ее невозможно не полюбить, она такая...

      - Красивая? - Элика усмехнулась. - Женщины салардов бывают красивее нас. Многие мужчины моего народа так считают.

      - Они не понимают, какое сокровище им даровано.

      - Странный ты. Тебя удивляет, почему я так интересуюсь миром, из которого ты пришел. Задумайся, почему.

      - Не знаю.

      - Ты необычный. Ты не похож на салардов мира Пакс. Ты слишком мягок. Я чувствую в тебе совершенно женскую мягкость и сентиментальность. Даже не знаю, нравится мне это или нет.

      - В чем же проявляется моя мягкость?

      - Во всем. В том, как ты говоришь, ведешь себя, как обходишься с людьми. Теперь я понимаю, почему твои недруги добились твоего назначения на Порсобадо. Они не сомневались, что ты с твоим характером не сможешь противостоять тем вызовам, которые тебя ожидают. Ты сломаешься, и это будет концом твоей карьеры.

      - Это еще как посмотреть, - буркнул я, несколько задетый словами Элики.

      - Тебе придется измениться, Эвальд. Этот мир жесток. Ты выбрал в нем путь воина - путь силы и жестокости. Твои враги не простят тебе ни слабости, ни колебаний.

      - Я учту. Может быть, ты ошибаешься, считая, что я свалился вам на голову из рая.

      - А разве не так?