Крестоносец из будущего. Командор

— Катком идем, попали, братцы, под блюминг! — выплюнул слова Андрей, уже сильно испугавшись. Его гнедой шел напролом, как танк, на бешеной скорости, сминая и круша все на своем пути.

Как тут не испугаться еще неумелому седоку!

И не успел Андрей выругаться, как мотавшиеся перед прорезью шлема уши коня пошли куда-то вниз, и он, к своему великому ужасу, внезапно понял, что не только потерял под задницей седло, но вообще куда-то летит, подобно выпущенному ядру.

Он даже не успел выбросить вперед руки, чтобы смягчить стремительное падение, как в голове взорвалась осветительная ракета, рассыпав тысячи искр. И сразу же наступила темнота…

ГЛАВА 9

Тяжелые веки с трудом поднялись, и Андрей увидел, что находится в незнакомом месте. Обшарпанные, выветренные ливнями и временем каменные стены старой башни не защищали от ледяного ветра.

Поежившись, Андрей с ужасом для себя понял, что он голый. Из всей одежды, если можно было так выразиться, оставался нательный крестик на цепочке и все.

— Это я где?

На столь глупый вопрос моментально был найден столь же глупый рифмованный ответ.

— Ну, точно не в Караганде! — Андрей огляделся. — Там юг! Там тепло…

Сквозь крышу, вернее жалкое подобие прогнивших и провалившихся балок проглядывало звездное небо.

Андрей огляделся вокруг в поисках чего-либо, что можно было бы использовать хотя бы в качестве набедренной повязки. В одном из углов смутно темнела куча, скорее всего, тряпья.

— Ну-ка! — он с отвращением ее разворошил. Сырой запах плесени и тлена ударил в нос. — Фу! Какая гадость!

Однако рука нащупала кусок более-менее крепкой ткани, и Андрей вытянул какую-то большую прямоугольную тряпку. Хорошо встряхнув, он оглядел добычу.

— Батюшки святы! — На потемневшей от сырости ткани еще был различим орденский крест грязно-белого цвета. — Это что, наш замок?

Делать было нечего, и Андрей, проделав в центре знамени дырку, чтобы пролезла голова, надел импровизированный плащ.

С одеждой вопрос был решен, даже протокол был соблюден, и его командорская честь не пострадала, ведь облачен был он в хоть и бывшее, но знамя ордена. Теперь необходимо было найти оружие.

— У меня однозначно дежавю! — Андрей помотал головой, словно отгоняя наваждение. — Опять очутился сам не знаю где… Тут — помню, тут — не помню! Как в атаку пошли — помню, как щитом махал — помню, как с седла полетел, что твой орел, растопырив крылья, — помню, а дальше… Значит, я или умер, или без сознания? Скорее второе, умер ведь я в прошлый раз…

Нескучные размышления были прерваны тихим шелестом осыпающихся камней, словно кто-то осторожно шел по насыпи, тревожа мелкие камешки, скользящие вниз.

Андрей замер, судорожно вглядываясь в темноту. Руки машинально ощупывали пол вокруг в поисках хотя бы камня. Вдруг ладонь почувствовала холод металла: обломок узкого меча или кинжала придал уверенности, и Андрей собрался, подготовившись к броску…

Прошла минута, другая, но тишина не нарушилась ни единым звуком. В единственное окно башни так же одиноко заглядывала безучастная луна, так же одиноко поблескивали еле различимые звездочки.

Нужно было как-то выбираться наружу. Находиться в этой странной заброшенной башне не хотелось совсем, и Андрей направился к площадке с начинавшимися узкими крутыми ступенями.

Осторожно ступая по полуразрушенной винтовой лестнице, Андрей оглядывал следы былой битвы: крестоносцы удерживали башню как последнюю цитадель.

Сжимая в бессильной ярости обломок меча, он аккуратно, словно боясь потревожить, перешагивал через немногочисленные останки в полусгнивших, но еще различимых орденских плащах.

— Славно вы повеселились, братья! — Андрей засмотрелся на завал из тел, грудой лежавших за очередным поворотом лестницы. — Как же это произошло? А главное, когда…

Слова застряли в глотке, когда взгляд остановился на одном теле орденца. Словно свора гончих наваливается на медведя, так и этот неизвестный рыцарь был погребен под телами нападавших.

Спасая остальных, он дал им немногие драгоценные минуты, чтобы укрыться за очередным поворотом лестницы, встретив смерть один на один.

Однако его благородная жертва была бесполезной: рыцари погибли все до последнего. Повинуясь порыву, Андрей, склонившись, открыл забрало и обомлел: побелевший от времени череп украшала седая борода.

— Отец Павел?! — Андрей судорожно сглотнул. — Значит… Значит, где-то должен быть и я?!

Додумать он не успел, так как за следующим поворотом на небольшой площадке лежал рыцарь с золотой командорской цепью на груди. Меча не было ни в ножнах, ни в руках. Весь доспех, словно шкура дикобраза, был утыкан длинными стрелами.

Андрей остановился:

— Это не я! Это не я!!!

Он наклонился, чтобы снять шлем, но босая нога наступила на что-то острое, и Андрей, вскрикнув, пошатнулся. Отступив назад, он зацепил при этом валявшийся на ступеньке небольшой круглый щит, который с грохотом, подпрыгивая и звеня, покатился вниз. Андрей зажмурился, втянув голову в плечи.