Крестоносец. За Гроб Господень

Стены Марата были слишком толстыми и потому непробиваемыми. Поэтому осаждавшие его крестоносцы могли пройти только над ними или под ними. Впервые франки попробовали прибегнуть к последнему варианту. Они засыпали ров, и саперы «Армии Господа» приблизились к стене. Однако обороняющиеся встретили их там булыжниками, дротиками, горящими тюками и даже чанами с известью и шкурами животных, наполненными злыми пчелами. Саперам пришлось отступить, и франки призадумались. Раймунд Тулузский, при содействии рыцарей «Братства Портала Храма», приказал своим войскам выдвинуться в близлежащие оливковые рощи. Из заготовленной древесины быстро соорудили осадную башню на четырех огромных колесах. На ее верху сидел Эверард Охотник, главный лесник Раймунда Тулузского, и с помощью своего рожка управлял действиями рыцарей в полных боевых доспехах, которые подкатили башню к стене. Под ее прикрытием саперы, засевшие в основании, осторожно выбрались наружу и начали пробивать под стеной туннель, чтобы ослабить ее. Турки противодействовали этим усилиям с помощью катапульты и огня. Рыцари, сидевшие наверху башни, отвечали противнику, швыряя в него копья, дубины и камни. Кроме того, они забрасывали на крепостной вал крюки на железных цепях, чтобы подтянуть башню поближе к стене. За ними находилась большая группа священников в епанчах, которые безустанно молились, чтобы Господь помог осадной башне произвести смятение и хаос в рядах противника. Тем временем еще одна фаланга рыцарей пересекла ров с другой стороны города, приставила к стене осадные лестницы и начала штурм. Турки запаниковали и часть войск перенаправили от осадной башни, чтобы отбить эту атаку. Однако башню придвинули еще ближе, часть стены рухнула, и в тот момент, когда наступила темнота, франки ворвались в город. Предводители франков дали приказ остановить наступление, не желая воевать в городе в ночных условиях. Однако обозленные и изголодавшиеся бедняки, ведомые Тарфуром и его разбойниками и составлявшие большую часть «Армии Господа», вихрем пронеслись по Марату, грабя и убивая всласть. Боэмунд, который согласился сопровождать Раймунда, принял капитуляцию у нескольких городских правителей и приказал им собраться в одном месте для их же безопасности. Однако с наступлением рассвета, когда предводителям франков стало ясно, что полномасштабный грабеж уже начался, Боэмунд приказал лишить турецких правителей их собственности. Некоторых из них казнили, а некоторых быстро отправили в Антиохию, чтобы продать там в рабство.

Марат пал жертвой повальных грабежей и мародерства. Не пощадили никого. По улицам невозможно было пройти, не наступив при этом на труп. Турки скрылись в пещерах под городом, однако франки преследовали их и там, уничтожая серой и огнем, а потом обыскивали погибших, чтобы поживиться. Турки сражались отчаянно, и некоторые даже предпочитали покончить жизнь самоубийством, но не сдаться в плен. Марат пал, и это было, как с ликованием в голосе заявил Пьер Бартелеми, «впечатляющее падение». И снова лидеры франков перессорились из-за права владеть захваченной собственностью. А тем временем положение остальной части армии стало угрожающим, поскольку запасы продовольствия быстро истощились. Трупы турок разрезали в поисках бриллиантов и прочих драгоценностей, которые они могли проглотить. Поползли слухи, что некоторые франки, мучимые голодом, срезали седалищные мышцы с трупов неприятеля, чтобы приготовить их и съесть. Многие спешили насытиться ими еще до того, как они успевали надлежащим образом прожариться или провариться. Ходили также слухи, что ради утоления мучительного голода из близлежащих болот извлекались трупы турок, утонувших при попытке убежать. Однако предводители никак не могли уладить свои распри. Элеонора, Симеон и Теодор выживали, питаясь полосками жесткого козьего мяса и наваристыми супами из различных растений и семян, а тем временем Гуго и Готфрид рассылали по окрестностям отряды фуражиров, впрочем, без особого успеха.