Крестоносец: Железная Земля

— Уверен, — Суббота взял со стола кувшин с вином, налил себе в кубок. — Иначе зачем он пытался освободить Ратберта из тюрьмы в Ардессе? Сейчас пойдет игра на опережение, кто первый доберется до места, обозначенного на карте.

— Тогда почему он пытался разговорить нас в монастыре?

— Возможно, считал, что не обладает полным знанием. Хотел проверить то, что уже разузнал сам.

— Я уверена, что это Заповедь, — упрямо сказала Элика. — Это идеальное место для тайного хранилища. Заповедь существовала во времена Эская. Столешница стола-карты изготовлена из красного эльфийского дуба — Заповедь единственное место в Кланх-о-Доре, где растет это дерево.

— И что ты предлагаешь, подружка? — Суббота тяжело посмотрел на эльфку. — Отправляться туда немедленно? Ты хоть представляешь себе, что такое Заповедь? Это тысячи квадратных акров непроходимой чащи, в которой можно встретить все, что угодно. Я не удивлюсь, что в этих гребаных лесах еще живы драконы. И ты предлагаешь отправляться туда впятером?

— Не смей называть меня подружкой! — Элика хлопнула ладошкой по столу. — И предложи что-нибудь получше, если ты такой умный.

— О да, конечно — я тупой дампир, который только и умеет, что молоть зерно и резать глотки! Уймись, девочка, ты не в моем вкусе. Но прежде, чем предлагать мне слово, скажи свое, и я выслушаю тебя.

— Да пошел ты! — прошипела магичка.

— Узнаю эльфийских истеричек, — равнодушно ответил дампир. — Не обращайте на меня внимания, дамзель. Я просто пью вино и жду, когда вы четверо выродите хоть одну путную идею.

— А мы ждем твоих предложений, — сказал я, отпив из кубка. — Ты ведь наверняка нашел что-нибудь интересное в логове де Сантрая?

— Ничего, — заявил дампир. — На трупе были только ключ от кабинета, кошель с золотом и печатка. В кабинете я нашел лишь селлуровый шар, который эти твари используют для связи с магистрами Суль, но я не знаю, как им пользоваться. Никаких бумаг. Папашка не оставлял следов.

— А голову зачем забрал?

— Мне за нее заплатят, — Суббота сверкнул глазами. — Л'Аверк выложит мне за эту башку двадцать гельдеров. Голова малака — хороший трофей.

— Он все-таки был твоим отцом, — не удержался я.

— К сожалению. А ты что, хочешь меня разжалобить, мальчик?

— Неужели ты совсем никаких чувств к нему не испытывал?

— Он свел в могилу мою мать и сделал меня тем, что я есть. Полагаешь, я должен быть ему за это признателен? — Дампир поднял кубок с вином. — Знаешь, по совести я мог бы предложить вам выпить за помин души новопреставленного Эмиля де Сантрая. Да вот беда в том, что этой самой души у папаши не было.

— Поступай, как знаешь, — я развел руками. — В конце концов, как ты сказал, это ваши семейные дела.

— Ты становишься умнее, и это похвально, — дампир все же сбросил ноги со стола. — Я не слышу умных предложений.

— Лично у меня только один вариант: отправляться в Заповедь, — сказал я.

— Я поддерживаю Эвальда, — заявила Элика.

— А мне без разницы, панове, — ответствовал Домаш. — Мне все едино, с кем драться, и где подохнуть.

— Милейший лорд Домаш, а что ты там распевал во время боя? — внезапно поинтересовался Суббота. — Я, признаться, не особо вслушивался в слова песни, бо было не до этого. Но ревел ты, как раненный бык. Впечатляюще орал.

— Да пустое это все, — ответил байор и покраснел. — Так, старая роздольская песенка. Весьма похабная, надо сказать, и это, в приличном и чувствительном, особливо дамском обществе к исполнению не рекомендованная.

— Я расслышал в твоей песне, почтенный байор, только «мать заиметая» и «конский член», — подал голос Ганель. — Признаться, я и сам дал волю языку.

— Покайтесь, дети мои, — с самым серьезным видом заявил дампир, глядя на нас, — ибо вы совершили грех сквернословия. Неназываемая Бездна ждет вас, ежели не покаетесь.

— Хватит юродствовать, Суббота, — сказала Элика. — Наше мнение ты услышал. Теперь говори, что задумал.

— Хотел бы я иметь под рукой других бойцов, более опытных и испытанных, — произнес дампир, глядя куда-то в сторону. — Но у меня, как и вас, нет выбора. Жернова судьбы запущены и кого-то они должны перемолоть. Но я здесь старший, потому и приму решение за всех.

— Итак, что будем делать? — спросил я.

— У нас две цели — нечто, скрытое в Заповеди, как вы меня уверяете, и Ратберт. Орден велел мне найти Ратберта. Но есть еще это, — Лукас показал нам серебряный медальон из баз-Харума, висевший у него на шее на цепочке. — Полагаю, Ратберта искать уже не надо, мы узнали, зачем он был нужен вампирам. Он просто ходячий кусок карты, путеводная нить к главному призу. И этот приз находится в Заповеди. Посему едем в Заповедь, другого пути у нас теперь нет.

— Йес! — воскликнул я. — Какого ж хрена ты ломался, Лукас? Ты ж с самого начала принял такое решение.

— Молодость нахальна и бесстрашна, — ответил Суббота таким тоном, что я вздрогнул. — Молодость не боится смерти, потому что не знает ее истинного обличья. А я знаю. Я встречался с ней. И потому я дорожу своей жизнью.

— Да ты просто трус, Суббота, — с некоторым вызовом в голосе сказала Элика.