Крестоносцы на Востоке

Нападение на христиан, возможность которого Иннокентий III прекрасно понимал, компрометировало бы идею Крестового похода. И если папа все-таки благословил договор о перевозке, то не иначе, как обставив свое благословение приведенной выше и весьма существенной оговоркой: не нападать на христиан. Какое, впрочем, реальное значение могла иметь эта оговорка для папы, чьи "слова были словами Бога, а дела — делами дьявола"? Иннокентий III фактически санкционировал проведение завоевательного предприятия, объект которого должны были определить в первую очередь экономические и политические интересы Венеции. Таким наиболее вероятным объектом являлась Византия, а к ее подчинению стремился и сам Иннокентий III. Дипломатическая линия папства в Крестовом походе и завоевательные проекты венецианцев сближались между собой, хотя и не совпадали целиком.

Как бы то ни было, но почву для превращения Крестового похода против Египта в грабительский поход против Византии подготовила в какой-то мере уже весна 1201 г.

5.6. Германская империя и Франция против Византии. Бонифаций Моферратский

Примерно в то же время вступила в действие еще одна группа причин, которые затем отклонили крестоносцев от первоначальной цели и обусловили новое направление похода: политические противоречия между двумя империями — Германской и Византийской. Основой этих противоречий, получивших развитие уже в XII в., послужили главным образом захватнические устремления в Средиземноморье тех феодальных элементов Германии (преимущественно ее южных земель), которые консолидировались вокруг династии Гогенштауфенов.

Продолжателем антивизантийской политики Генриха VI выступил его младший брат и преемник Филипп Швабский (1198–1208). Неустойчивость политической жизни Византии, отражавшая ее внутреннюю слабость в эпоху, когда в империи завершилось становление феодальных порядков, благоприятствовала осуществлению этой политики. В 1195 г., о чем упомянуто выше, в Константинополе совершился очередной дворцовый переворот: в результате него был лишен власти (а заодно и зрения) император Исаак II Ангел и на престоле утвердился его брат Алексей III (1195–1203).

Филипп Швабский еще стараниями Генриха VI был женат на дочери Исаака II Ирине. И вот теперь германский король, помышляя о том, как бы довести до успешного завершения дело, прерванное внезапной смертью Генриха VI, — овладеть Константинополем, — установил связь со своим тестем, томившимся в заключении. Впрочем, как передает константинопольский вельможа Никита Хониат, хорошо знавший придворные дела, ослепленный экс-император не находился в чрезмерно строгой изоляции: "всякий желающий имел доступ к Исааку". Историк рассказывает о тайных свиданиях Исаака Ангела с латинянами, где обсуждался вопрос, "как бы отплатить за обиды и низвергнуть Алексея". Бывший император без особых трудностей посылал (в Германию) письма к дочери своей Ирине и, в свою очередь, получал оттуда ответы с наставлениями, как ему поступать.

Таким образом, штауфенский двор в последние годы XII в. становится центром политических интриг, формальной целью которых было восстановление на константинопольском престоле Исаака II Ангела. В действительности же младший отпрыск Фридриха Барбароссы и наследник Генриха VI явно стремился захватить власть в Византии.

Такие намерения сами по себе были связаны с риском: ведь обстоятельства все время вынуждали Филиппа Швабского отстаивать свои права на корону в борьбе с Вельфами в самой Германии; тем не менее король, достойный своих предшественников, ввязался в новую авантюру. Приготовления к Крестовому походу, начавшиеся на Западе, пришлись, с точки зрения Филиппа Швабского, кстати: он был не прочь использовать крестоносцев в собственных интересах.

Прежде всего надлежало заполучить для этого прямую опору среди рыцарей Креста. Обстоятельства пришли на помощь Филиппу Швабскому. 24 мая 1201 г., когда подготовка к Крестовому походу находилась в разгаре, неожиданно скончался молодой граф Тибо III Шампанский, общепризнанный вождь французских крестоносцев. Тотчас после его кончины в руководящих кругах крестоносного воинства заговорили о необходимости избрать на место покойного другого предводителя.

Штауфенская Германия, до тех пор стоявшая в стороне от дел Крестового похода, приняла в них с этого времени живейшее участие. Внимание Филиппа Швабского привлек владетельный и куртуазный, известный своим покровительством трубадурам северо-италъянский сеньор — маркиз Бонифаций Монферратский. Его семья находилась в родстве и в старинной дружбе со Штауфенами. Сам Бонифаций Монферратский (ему было около 50 лет) был одаренным военачальником и дипломатом. Германский король несомненно учитывал это обстоятельство: ведь он строил на крестоносном предприятии далеко идущие политические расчеты.