Крестоносцы на Востоке

Видя нарастание народного недовольства (его показателем был рост числа еретиков, которых, по выражению хрониста, "стало как песку морского"), все эти прелаты, богословы и проповедники, озабоченные тем, чтобы погасить разгоравшийся пожар, принялись усердно распространять мысль о необходимости для церкви вернуться к своему первоначальному, "апостольскому" состоянию; все они на разные лады прославляли бедность вообще. В сочинениях многих более или менее проницательных церковных писателей перепевались примерно одни и те же мотивы, строившиеся на основе евангельских истин: "Господь избрал бедняков, богатых верою"; "легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу попасть в Царствие Небесное". Петр Кантор даже осуждал сооружение в Париже пышного Собора Богоматери (Нотр-Дам).

В писаниях и проповедях образованных теологов и простых странствующих проповедников, разносивших в вульгаризированной форме их славословия нищете и апостольской бедности, все чаще звучала также крестоносная тема, преподносившаяся в духе превознесения веры, чуждой всякой корысти. Петр Блуаский, написавший трактат "О необходимости ускорения иерусалимского похода", порицал в нем рыцарей, превративших Крестовый поход в мирскую авантюру; такая авантюра, утверждал он, обречена на провал. Освобождение Иерусалима удастся лишь беднякам, сильным своей преданностью Богу. Алан Лилльский в одной из своих проповедей, сокрушаясь о падении Иерусалима, объяснял его тем, что Бог отступился от католиков. "Он не находит себе прибежища ни у священников, ибо тут нашла себе прибежище симония [продажность. — М. З.], ни у рыцарей, ибо для них прибежищем служат разбои, ни среди горожан, ибо у них процветает ростовщичество, а среди купцов — обман, ни у городской черни, где свило себе гнездо воровство". И опять — тот же рефрен: Иерусалим спасут бедняки, те самые нищие духом, о которых говорится в Евангелии от Матфея. Бедность рисовалась источником всех добродетелей и залогом грядущей победы над "неверными".

Так, стремясь отвести в безопасное для церкви русло накапливавшееся в крестьянских массах возмущение существующими порядками, некоторые ее деятели своеобразно учитывали опыт Крестовых походов XII в. Урок, который они извлекали из него для простого люда, состоял в том, что воины Христа завоюют победу не при помощи денег, не силою оружия и вообще завоюют ее не в сражениях, но единственно полагаясь на Божье милосердие. Чтобы доказать этот тезис, Франциск Ассизский в 1212 г. собрался даже предпринять пропагандистско-паломническое турне на Восток, но вернулся, потерпев кораблекрушение у берегов Далмации.

Крепостные крестьяне прислушивались, разумеется, к поучениям такого рода, исходившим из уст бродячих проповедников, и в конце концов откликнулись на их проповеди: в 1212 г. сервы вновь, как и в 1096 г., — правда, в гораздо меньшем числе — двинулись на "спасение Иерусалима".

Крестовые походы 1212 г. вошли в историю под названием "походов детей". Дети, по-видимому, действительно участвовали в этих предприятиях, однако известия о детских паломничествах, сохранившиеся в хрониках и других исторических сочинениях XIII в., более чем наполовину легендарны.

О детских походах упоминают (иногда кратко, одной-двумя строчками, иногда отводя их описанию полстранички) свыше 50-ти средневековых авторов; из них только немногим более 20-ти заслуживают доверия, поскольку они либо собственными глазами видели юных крестоносцев, либо, опираясь на рассказы очевидцев, вели свои записи в годы, близкие к событиям 1212 г. Да и сведения этих авторов тоже отрывочны. Самое детальное повествование о детских Крестовых походах содержится в хронике цистерцианского монаха Альбрика де Труафонтэн (аббатство близ Шалона на Марне), но это-то повествование, как выяснено учеными, является и наименее достоверным.

Сколько-нибудь связное освещение фактическая история детских Крестовых походов получила только в произведениях, написанных 40–50 лет спустя после описываемых в них событий, — в компилятивном сочинении французского монаха-доминиканца Винцента из Бовэ "Историческое зерцало", в "Большой хронике" английского монаха из Сент-Албанса Матвея Парижского и в некоторых других, где исторические факты, однако, почти целиком растворяются в авторской фантазии.

Если выделить все известия, поддающиеся проверке, и совместить их воедино, то картина детских Крестовых походов может быть представлена приблизительно следующим образом.