Крестоносцы. Первая полная энциклопедия

Куда только не заносила судьба христолюбивых крестоносцев – воинов с крестами на коттах и плащах. На Востоке их кони доходили до Евфрата, на берегах Балтики они пили воду из Невы, а в жаркой Африке переживали смерть своих хозяев на том самом месте, где был когда-то разрушен могучий Карфаген. Но вот бывали ли крестоносцы за Уральскими горами, доводилось ли им, подобно испанским конкистадорам в далекой Мексике, крестить тамошних язычников огнем и мечом? Конечно, нет, скажете вы, такого никогда не было! Но… если немного подумать, то всякому станет очевидно, что такое вполне могло быть!

В свое время знаменитый английский историк сэр Арнольд Тойнби показал, как много мог бы сделать Александр Македонский, если бы не умер в Вавилоне в 323 году до н. э., а правил бы своей империей и дальше. Конечно, социальная общность людей – организация чрезвычайно инерционная. Однако, и можно считать это доказанным, в определенные моменты ее существования случается так, что весь ход дальнейшего ее развития зависит от случайности. Такие переломные моменты, или точки бифуркации, то есть неустойчивости, в истории имели место сплошь и рядом. При этом весь ход событий чаще всего определяла воля всего лишь одного человека, так что если бы не он, то… очень много в нашей истории могло бы пойти совсем не так!

Кристан фон Луппин сражается с азиатом («Манесский кодекс», библиотека Гейдельбергского университета)

И вот как раз одним из таких моментов в истории человечества, определившим всю его судьбу, стал 988 год – год принятия христианства на Руси.

Давайте внимательно посмотрим на то, как оно произошло, и после этого сразу же можно будет сказать, что едва ли не все наши сегодняшние проблемы (а если и не все, то очень многие!) произошли именно потому, что князь Владимир выбрал для язычников-славян именно православную веру, позаимствованную им у греков в Византии! Ведь хорошо известно, что до принятия христианства князь Владимир и человеческие жертвы языческим богам приносил, а «наложниц у него было 300 – в Вышгороде, 300 – в Белгороде и 200 – на Берестове <…>. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц», – сообщает нам Лаврентьевская летопись. То есть грешник князь наш был великий, но, задумавшись о пользе единобожия и при этом еще и уповая на спасение, организовал своего рода «выбор вер», о чем подробно рассказывает нам «Повесть временных лет».

Внутренность собора Св. Софии в Стамбуле

Фрагменты готического стиля. Франкский период Афин (XIII–XIV вв.) (Византийский и христианский музей в Афинах)

Здесь вряд ли имеет смысл приводить полностью описание того, как именно это происходило. Однако, по мнению летописца, то место, в котором говорится о том, как князь «полюбил» веру греческую, привести просто необходимо.

«И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве», – сообщает нам ее летописец.

Там же описан приход к Владимиру булгар-мусульман, предлагавших ему веру мусульманскую: «Приходили болгары магометанской веры, они говорили: «Ты, князь, мудр и смышлен, а закона не знаешь, уверуй в наш закон и поклонись Магомету». И спросил тогда их Владимир: «Какова же ваша вера?», был дан ему ответ: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вино, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Дает Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и избирает одну из них красивейшею, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой…» Владимир выслушал все это, так как сам любил жен и всякий блуд, но вот не понравилось ему обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он сказал: «Руси есть веселие пить, не можем без этого быть».

То есть все дело, оказывается, в том, что и сам князь, и его окружение, не говоря уже о его народе, любили пьянство куда больше блуда, а кроме того, видимо, князь просто-напросто побоялся обрезания.

Что же касается греков, то с их стороны демонстрация «лепоты» их веры было не что иное, как самый настоящий пиар, в результате которого переход всей земли Русской в одну веру с Византией как раз и совершился. Понятно, что с военной точки зрения Византия была Руси не опасна и никогда бы не позарилась на славянские лесные просторы, а степи все одно принадлежали кочевникам, которых византийцы предпочитали подкупать, но не воевать с ними. Они могли натравить их на того же князя Святослава, но походом в русские земли никогда бы не пошли.

Восьмой крестовый поход 1270 года. Людовик Святой и его крестоносцы высаживаются в Тунисе (Британская библиотека, Лондон)