Крестоносцы. Полная история

Бейбарсу в наследство достался долгосрочный мирный договор между Египтом и Иерусалимским королевством. Когда в 1265 году его срок истек, султан продлевать договор не стал. К тому времени Хулагу установил дипломатические отношения с правителями Запада — прежде всего с папой римским и с ветераном крестоносного движения королем Франции Людовиком IX. В 1262 году Хулагу писал Людовику, понося мамлюков на чем свет стоит и намекая, что, если только они его тронут, он вернется в Сирию и сокрушит их[773]. Если что-то и было способно по-настоящему устрашить мамлюков, так это перспектива объединенного нападения на Египет и Сирию силами государства Хулагуидов и крестоносцев с Запада. Поэтому Бейбарс был твердо настроен придушить более слабую сторону предполагаемого союза так быстро, как это только возможно: в 1263 году он продемонстрировал свои намерения, разрушив церковь Девы Марии в Назарете (построенную на месте Благовещения) и пригрозив Акре. В тот момент большего султан сделать не смог, зато усердно готовился к тому дню, когда окрепнет настолько, чтобы пойти дальше.

В своих владениях Бейбарс изо всех сил старался утвердить себя в качестве благородного и щедрого мусульманского правителя, памятующего о мирных сторонах джихада: он строил библиотеки, школы, больницы и мечети, реформировал судебную систему, покровительствовал ученым, совершенствовал ирригационные системы, укреплял прибрежные оборонительные сооружения и улучшал инфраструктуру, восстанавливал исторические памятники, в том числе Купол Скалы в Иерусалиме, и учредил новую почтовую службу (барид), благодаря которой время доставки корреспонденции из Каира в Дамаск сократилось до четырех дней[774]. В 1261 году он восстановил суннитский Аббасидский халифат, посадив на трон нового халифа — мелкого аббасидского аристократа, прекрасно подходившего на роль полезной марионетки. Церемония в Каире была пышной, но с тех пор мамлюки держали халифа под стражей, в состоянии блестящего королевского бессилия. Однако за пределами своих владений Бейбарс был прежде всего воином во главе милитаристского государства. С 1261 года и далее он сколачивал мощную и отлично вооруженную армию, способную вести военные действия вдали от дома, будь то с монголами, Айюбидами или франками. В 1265 году, когда истек срок действия мирного договора с Иерусалимским королевством, мамлюкский султан готов был пустить ее в дело.

Свою кампанию он начал с южной Палестины: из Газы пошел в сторону Яффы и в конце февраля 1265 года прибыл к стенам Кесарии. В ночь с 26 на 27 февраля армия Бейбарса окружила город, застав его жителей врасплох. Стража на стенах моментально потеряла самообладание и укрылась в цитадели, надеясь, что мощные гранитные укрепления и стены, защищавшие город с моря и за огромные деньги перестроенные Людовиком IX в 1250-х годах, задержат Бейбарса на время, достаточное, чтобы он потерял к Кесарии интерес. Тщетная надежда! Катапульты мамлюков обстреливали цитадель, а сам Бейбарс вскарабкался на церковную колокольню и пускал стрелы в каждого, кто осмеливался высунуть нос[775]. Одновременно он отправил легкую конницу на перехват освободительной армии христиан, буде таковая появится, — однако перехватывать оказалось некого. Подмоги ждать было неоткуда, единственной реальной перспективой для франков было бегство. 5 марта, после осады, продлившейся меньше недели, защитники цитадели погрузились на корабли и морем отправились в Акру. Город они бросили на произвол судьбы. Победа досталась Бейбарсу почти без усилий.

Когда Кесария капитулировала, Бейбарс приказал своим людям сровнять город и цитадель с землей. В отличие от Саладина, сражавшегося с франками в 1180-х годах, Бейбарс не думал захватывать франкские города и передавать их в руки мусульман. Единственным — и важнейшим — военным преимуществом, которым располагали франки со времен краха империи Фатимидов в XII веке, было морское господство в Средиземноморье и немалое число портов, куда каждую весну прибывали с запада новые крестоносцы[776]. Разрушив Кесарию, Бейбарс продемонстрировал, что выучил урок истории. Он собирался не просто брать города крестоносцев: он хотел навсегда лишить их возможности отправляться в крестовые походы.