Крестоносцы: Полная история

Первое крупное столкновение войска Саладина с армиями Иерусалимского королевства произошло менее чем через месяц после истечения срока перемирия – в оазисе у Крессонского источника близ Назарета. 1 мая 1187 года группа из примерно ста сорока христианских рыцарей, в основном тамплиеров и госпитальеров, вступила в бой с семью тысячами мусульманских воинов под командованием сына Саладина аль-Афдала. Завязался жестокий бой, из которого с христианской стороны не удалось уйти живым никому, кроме Жерара де Ридфора и горстки его товарищей. «Магистру госпитальеров отрезали голову, как и всем рыцарям Храма», – сообщает один хронист{542}. И это было лишь начало.

В июле, в местности, что называется Рога Хаттина – это две вершины потухшего вулкана в Галилее, примерно в шести километрах от Тверии, – произошла катастрофа, которая до основания потрясла христианский мир. В беспощадную жару на пике лета Саладин втянул в бой христианскую армию, в которую входили почти все солдаты трех государств крестоносцев, а также то, что осталось от госпитальеров и тамплиеров после Крессона. Эта армия была спешно собрана особым королевским указом arrière-ban, согласно которому каждый способный держать оружие воин обязан был явиться из своего города или замка для защиты королевства от вторжения. Достаточно ли окажется этой армии из двадцати тысяч человек (с учетом сирийских наемников – туркополов), было непонятно. Войско Саладина – как сказано в письме, отправленном непосредственно после битвы, – «не поддавалось подсчету»{543}. Саладин набирал солдат в Египте и на Верхнем Ниле, в Дамаске и Алеппо, в Мосуле, Ираке и Джазире. Султан «жаждал победы ислама»{544}. Крестоносцы же с трудом объединились под командованием короля Ги, которому едва удалось убедить второго по влиятельности христианского правителя региона, Раймунда Триполийского, нарушить мирный договор с Саладином и сражаться во имя Креста. Чтобы укрепить дух этой ненадежной армии, тамплиеры привезли из Иерусалима Святой Крест, который обычно находился в Храме Гроба Господня и который выносили оттуда под усиленной охраной, чтобы продемонстрировать каждому большому войску крестоносцев. Крест был символом всего того, за что предки нынешних христианских воинов сражались девяносто лет назад. Исход этого дня должна была решить неисповедимая воля Божья.

Саладин воспользовался разногласиями среди франкских командиров и горячностью короля Ги, которой он отреагировал на упреки в том, что в прошлом вел себя недостаточно решительно, когда надо было ответить на угрозу со стороны Айюбидов. В пятницу 3 июля Саладин заманил армию крестоносцев в погоню за его войском из Сефории в пустыню, к засушливым вершинам Хаттина. Как только крестоносцы тронулись с места, султан послал войско наперерез их арьергарду и отрезал их от воды. Армия Ги провела на изнуряющей жаре день и ночь, сходя с ума от жажды. Затем, чтобы удвоить их муки, люди Саладина подожгли высохшую траву и заросли кустарника, и воздух наполнился удушающим и ослепляющим дымом, который должен был не только досадить неверным, но и дать им попробовать на вкус ад, который их ожидал. Ибн Шаддад так описывал ловушку, в которую попала армия крестоносцев: «Франки поняли, что им суждено потерпеть поражение, и шли в бой, как на верную смерть: их ждали катастрофа и погибель, и они были убеждены, что на следующий день они войдут в число посетителей гробниц»[126]{545}.

Утром в субботу 4 июля началось генеральное сражение, и, несмотря на героические усилия крестоносцев, превосходящие силы Саладина окружили и методично разгромили измученную жаждой армию. Все, кто позже писал об этой битве, сходились на том, что битва была крайне ожесточенной и длилась около восьми часов: с рассвета до трех часов пополудни. Армия Айюбидов, воспользовавшись численным преимуществом, постепенно окружила отряды Лузиньяна, обрушивая на них град стрел сквозь дым пылающего кустарника и сопротивляясь попыткам франкской конницы прорваться через кольцо. Постепенно, по мере развертывания битвы, франков оттеснили назад, разделили и почти всех перебили: в живых оставалась лишь горстка рыцарей, сгрудившихся на склоне вулкана вокруг ярко-красного шатра Ги, где над Истинным Крестом развевалось королевское знамя. Изможденные франкские рыцари стояли насмерть, снова и снова в отчаянии бросаясь в атаку в надежде проложить себе путь к свободе.