Крестоносцы. Полная история

А ведь Урбан привык к роскошной жизни. Одо де Лажери, как его звали в миру, родился в 1030-х годах в благородной семье в Шатильоне-на-Марне, местечке в провинции Шампань на северо-востоке Франции. Германский хронист Бернольд из Сен-Блазьена писал, что Одо «выделялся благочестием и ученостью»[63]. Пост кардинала-епископа Остии, который он занимал десять лет, с 1078 года, был престижным и обеспечил ему должность папского легата и дипломата при императорском дворе в Германии. Одо там пришлось несладко: как-то по воле императора его даже бросили в тюрьму, по счастью, ненадолго. Тогда он многое узнал о губительной политической вражде Священной Римской империи и Святого престола. По традиции, уходящей во времена Карла Великого, императоров Священной Римской империи, которые обыкновенно были к тому же еще и королями Германии и владыками чуть ли не всей центральной Европы, короновал, как правило, папа римский. Но во второй половине XI века отношения между императорами и папами окончательно расстроились. Вот поэтому коронация Урбана прошла так прозаически; поэтому же, однако, новоиспеченный папа внимательнейшим образом присматривался к проектам, способным вновь объединить христианский мир, — и это его мечтание впоследствии самым впечатляющим образом реализуется в Крестовых походах.

Хотя Урбан в конце концов дослужился до папского престола, годы своего становления он провел не с митрой, а с тонзурой на голове, потому что большую часть жизни был монахом могущественного и весьма влиятельного бургундского аббатства Клюни. Аббатство управляло разветвленной и деятельной сетью подчиненных монастырей, которые в X и XI веках как грибы росли по всей Западной Европе. Основал аббатство герцог Аквитании Гильом I Благочестивый в 910 году. Он посвятил обитель святому Петру и даровал братии свободу от любой власти за исключением папской. Монахи проводили жизнь в бесконечном торжественном цикле богослужений — непрерывной молитве, которая возносилась в стенах целого комплекса устремленных ввысь сооружений, в том числе в великолепной аббатской церкви, вторая перестройка которой началась в год, когда Урбана избрали на папство^{15}. Клюнийцы не стали переписывать правила монашеской жизни; они придерживались бенедиктинского Устава, который был в ходу еще с VI века, однако в гораздо более строгом его изводе. Члены ордена чурались физического труда — считали, что он отвлекает от жизни, посвященной созерцанию, и, несмотря на то, что службу свою они несли в роскошной обстановке, обетов молчания, молитвы и уединения монахи Клюни придерживались с пуританской строгостью.

Клюнийцы не только внесли серьезные изменения в монашеский распорядок дня, но также изобрели новый способ объединить свои монастыри и их насельников. Теперь все они входили в Клюнийский орден — конгрегацию монашествующих, строивших свою идентичность на принадлежности к единому международному сообществу, а также придававших большое значение функциональности, величию, пышности и помпезности церковных строений.

Традиционные бенедиктинские монастыри представляли собой отдельные дома, соблюдавшие один и тот же устав под властью независимого аббата, но каждая клюнийская обитель являлась частью организации, полностью подконтрольной монастырю в Клюни. «Дочерние» обители назывались приоратами и подчинялись аббату Клюни, в каком бы королевстве ни располагались[64]. К концу XI века таких дочерних монастырей насчитывалось уже больше тысячи: были среди них как новооснованные, так и старые обители, переданные в подчинение Клюни по воле попечителей.

Итак, юный Одо из Лажери отправился в Клюни и поступил в престижный главный монастырь. Ему повезло: он прибыл в аббатство, когда настоятелем был выдающийся государственный деятель и будущий святой по имени Гуго (Гуго из Семюра, позже святой Гуго Клюнийский). Невероятная энергия Гуго, сила его личности и тесные связи с могущественными королями и родовитой знатью своего времени служили примером того, каких политических высот может достичь монах. При этом сам аббат до конца своих дней покровительствовал Одо: он назначил его на престижную должность приора Клюни, продвигал в высшие дипломатические круги и неизменно оставался его другом. Одо любил родное аббатство, в старости он говорил, что Клюни «сияет над землей как второе солнце»[65]. Это Клюни подогревал его страсть к централизации и реформированию церкви. Это Клюни определил его взгляды на отношения христиан и мусульман в Средиземноморье и укреплял его уверенность в преображающей силе массового паломнического движения. В общем, несмотря на то что в 1078 году Одо покинул Клюни и уехал в Рим, поступив в распоряжение нового, не менее выдающегося наставника — папы Григория VII, большая часть того, что он усвоил в Клюни, осталась с ним до гробовой доски. Дела, в которых участвовало Клюни, и структуры, посредством которых аббатство продвигало свою повестку, сформировали его как папу и, как следствие, оказали влияние на развитие крестовых походов в целом[66].