Крестопереносец (СИ)

- Думается мне, он найдет. Он за два дня в десяти верстах от погоста супер-пета умудрился отыскать. Пет такой один, а нинзей дохрена. Так что вероятность высокая. Все. Некогда мне. Поехал, а то на войну опоздаю. А ты, Боромир, не жмись, выдай барону шмот, самый лучший под его статы.

- Так они же еще не все раскиданы!

- Ну ты человек грамотный, помоги. Потом направь и меня догоняй. Чую, пригодишься в столице. Все, все! Погнали, Кондратий.

- Отец Кондратий!!!

- Вот зануда…

…

Снаряжение не заняло много времени. Опытный Боромир быстренько подогнал кривые статы Константина под имеющийся доспех. Добил недостающие характеристики кольцами, браслетами и цепочками. Попытался навесить на уши крестоносца серьги-клипсы, за что чуть было не получил в ухо сам. По опыту крестоносца серьги только евнухи носили, те, которых он еще в третьем Походе десятками вырезал. А те лишь писклявыми голосками проклинали и за подопечных женщин прятались.

В это время, батюшка Ставросий снова пошел в церковь, освящать крест. Там, на святой земле и ауры мощнее получатся, сказал он.

Пока суть да дело, Пендаль успел основательно напоить колобка. Того с непривычки развезло, он попытался петь, но получалось одна нота «ми». Хотя и в разных октавах. Тогда Фофан решил сплясать, но его шатало и вело. Новоприобретенные ножки подвели, он упал и тихонько посапывая уснул.

- Совсем разучилась пить молодежь, - покачал головой Пажопье прикладываясь к своей любимой «Изабелле». – А ведь этот еще из лучших…

…

- Вот, - батюшка протянул Константину, играющий желто-голубоватым сиянием крест. – Возьми в десницу. Плашку с умением – в шуйцу. Теперь за мной повторяй… Да крестом себя знаменуй. Хочешь католическим, хочешь православным… Неважно. Все под единым Богом ходим.

Константин, как велено, усердно, и не пропуская ни слова начал вторить святому отцу постепенно возвышая голос:

- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю, и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.

- … АМИНЬ!!! – уже выкрикнул крестоносец.

С абсолютно чистого неба раздался оглушительный гром, земля задрожала, с крыш крестьянских изб посыпалась солома, а все окрестные куры внепланово снеслись. По ошибке снесся даже один петух, чему очень удивился. Другие петухи посмотрели на извращенца с осуждением.

Колобок приоткрыл глаз, сказал: «Миии…» и снова заснул. А вот Константина снова вставило. Даже, гораздо сильнее, чем при достижении сотого.

Он так крепко сжал кулаки, что плашка рассыпалась пылью, а на Кресте навечно остались вмятины. Тело Полбу выгнулось дугой, он не в силах сдерживать переполняющий восторг заорал. Рухнул на колени, и истово, как умеют лишь глубоко верующие люди закрестился. Путая православное крестное знамение и католическое. Между крестом и крестоносцем пространство заискрилось, искривилось и исчезло. Они слились, прошли сквозь друг друга, дополнили себя, и вечная связь была установлена.

- Вот это да… - выдохнул Пендаль. – Ничего себе!!! Ваша милость… Вы, как? Живой? Может водички? Или… Чего покрепче?

- И я, пожалуй, разговеюсь… - батюшка выхватил у корзинщика оплетенную бутыль и смачно приложился. После этого на донышке остались всего пара глотков. Он с сожалением потряс посудину и сунул в руки рыцарю. – На. Глотни, во славу Господа. Не иначе, угоден ему… Не ожидал я таких спецэффектов.

Крестоносец меланхолично, на полном автоматизме, выхлебал вино, не прекращая ласково поглаживать Крест и что-то бормотать.

- Эй? Ты тут не тронулся окончательно? – Ставросий обеспокоенно глядел на Константина. – Не перегорел? Нам только блаженного героя еще не хватало… Мало того, что дурак неграмотный, так еще и юродивый… Падучая не накроет?

Рыцарь сидел, полностью погруженный в себя, слепо уставившись в пространство.

- БОРОМИИИИИР! Это что за умение такое было, а? Ты где взял??? Тотем шаманский – ничто по сравнению с силой Креста Господня! Но такое… Ух! Если запорол мне подвижника, да я тебя…

- Да выбил с великого волхва Перуна, давно, уже лет сорок назад… Случайно наткнулся на него со своей ватагой… Из всех ребят только трое и остались… С тех пор и лежит.

- И чего сам не использовал?

- Так ведь, непрофильное оно! А у меня лимит умений порезан. Я же ведь не настоящий игрок уже. Да и зачем, на моем то левеле? Это вот такому нубу в масть. А там гляди, раскачает умелку…

- Ты мне, еще тут карты бесовские повспоминай. А ну живо, отмаливать грех! Тридцать раз читай «Живые помощи». Живо, я сказал!

Пока Боромир исполнял епитимью, Ставросий приводил в чувства Константина.