Крестоповал. Война совести

– Самурай, здесь хоть и глушь, а связь отменная, – перебил его Клим. – У них тут у всех сотовые телефоны. Отобрать надо.

– Знаю! – шикнул на него Самурай. – Они сами не будут звонить. Как только в деревне появится полиция, мы сразу всех их родственников в расход. Нам терять нечего…

* * *

– …Вот такие, Гурия Васильевич, дела, – закончил свой небольшой рассказ Матвей, глядя на силуэт старообрядца.

– Складно говоришь, – цокнул языком Гурия. – А что, если опять обманываешь? Мы народ дремучий. Всех тонкостев ваших и хитростей не знамши.

– Сам посуди, – вздохнул Матвей, – зачем мне врать? Я бы мог тебя сейчас запросто прибить и идти себе дальше.

Гурия запустил в густую бороду пятерню и поскреб подбородок.

Неожиданно со двора послышался странный шум.

– Что это? – Гурия встал с бревна.

Матвей последовал его примеру. Загремела цепью и залаяла собака. Раздался отчетливый стук в ворота.

«Кто это может быть?» – насторожился Матвей и тронул Гурию за локоть:

– Ты так и не сказал, что с сыном Леонтия?

– Они его еще днем в район повезли. – Забросив ружье за спину, Гурия направился во двор. – Не знаю. Видал, сейчас машина приехала? Может, он и есть.

– Погоди! – Матвей преградил ему дорогу: – Ты так и не сказал, веришь мне или нет?

– Дай подумать. – Гурия попытался обойти Матвея, но тот не дал ему этого сделать.

– Так не пойдет.

– Чего ты как муха пристал? – возмутился мужчина. – Говорю же, дай покумекать.

– Некогда думать, – покачал головой Матвей. – Сейчас, возможно, к тебе как раз по моему вопросу пришли. Что говорить будешь?

– Скажу, не видел, а потом с тобой еще потолкуем.

– Некогда толковать…

– Гурия, открывай, это я, Никита Лукич! – раздалось из-за забора.

– Ну вот и сам пожаловал. – Гурия сдвинул на лоб армейскую кепку и поскреб затылок: – Иду!

– Решай! – поторопил его Матвей.

– Смешной ты человек, – громким шепотом заговорил Гурия. – Скажу нет, не дашь до калитки дойти. Вон ты какой прыткий. А врать не хочу. Давай спросим, чего ему надо, а потом решим?

– Хорошо, – нехотя согласился Матвей, отходя в тень дома.

Шаркая ногами, Гурия дошел до ворот, погремел засовом и открыл калитку.

– Доброй ночи тебе, Гурия Васильевич, – раздался голос Никиты. – Как у тебя?

– Нормально все, – ответил Гурия. – Ты чего такой?

– Беда у нас, – быстро заговорил Никита. – Правду говорила Марточка, не злодей вовсе ее дружок был.

– Вона как! – вырвалось у Гурии.

Матвей весь превратился в слух.

– Сергей Аркадьевич и Клим, дружок его – вот истинные враги наши. Леонтию Спиридоновичу сына довезти до больницы не дали. Споймали на дороге и обратно вернули. С ними еще трое бандитов объявились. Требуют с каждой семьи у меня дома по человеку собраться и под страхом смерти запретили звонить по телефонам. Иначе тем, кто у меня будет утра ждать, худо будет…

– Ну что же, – громко сказал Гурия и посмотрел в сторону Матвея, – слышал, никак?

– Кто у тебя? – раздался испуганный голос Никиты Лукича.

– Матвей Сергеевич здеся, – объявил Гурия и совсем по-детски добавил: – Вот так…

– Вот те раз! – вырвалось у Никиты Лукича, и он шагнул во двор.

Матвей вышел из укрытия.

– Как же так, – с горечью заговорил Гурия, – неужто нам придется заложниками быть?

– Ты уж извиняй меня, дурака, что не сразу я признал в вас хороших людей, – стал просить прощения Никита, но Матвей не дал ему договорить:

– Что с Мартой?

– Лежит, – развел руками Никита. – Отвар малиновый даем, мед. В горчице ноги парили… Говорит, надо до райцентра ехать, антибиотики покупать. Кстати, она же у тебя врач! – спохватился он.

– Врач, – не понимая, к чему клонит Никита Лукич, подтвердил Матвей.

– Как племяша моего в дом занесли, до него ее сразу допустили. Она Петечку осмотрела и сказала, что операция не понадобится, потому как одна пуля навылет прошла, а вторая просто голову задела. Даже кость цела. – Он выдержал паузу, словно давая переварить услышанное, и вздохнул: – А вот лекарства надобно. Иначе худо ему будет.

– Ты скажи, сколько бандитов теперь? – спросил Матвей.

– Три пришлых и Клим, – на секунду задумавшись, ответил Никита.

– А где Хвастун? – продолжал выяснять обстановку Матвей.

– Так кто же его знает? – удивился вопросу Никита Лукич. – Разве они нам докладывают?

– Странно все это, – вздохнул Матвей и достал трубку сотового телефона. – Возьми, передай Марте. Пусть до утра попытается со мной связаться.

– Это чего же, нам так до рассвета в страхе быть? – не понял Гурия.

– Я думаю, утром они отправятся клад искать, – стал вслух размышлять Матвей. – С людьми, которых соберут, оставят одного, от силы двух… Тогда будет легче…

– Ну что, тогда мы пойдем? – Гурия снял с плеча ремень винтовки.

– Нет, Гурия Васильевич, – придержал его рукой Матвей. – Тебе как раз остаться придется.

– Это почему? – удивился старообрядец. – Сказано же, с каждого двора по человеку. Или ты хочешь, чтобы я бабу аль детишек туды отправил?

– Придется именно так и сделать, – подтвердил его предположение Матвей.

– Почему? – недоумевал Гурия.

– Борода у тебя самая густая из всех, что я видел.

– И что тут? – Не понимая, к чему клонит Матвей, Гурия насторожился.

– Придется тебе ее остричь…