Крестовский душегуб

Хотя и говорят, что театр начинается с вешалки, но сегодня для Зверева областной драматический начался с тотальной проверки. На входе за столиком сидела мощная бабулька в круглых очках и с огромной бородавкой на носу. Увидев незваного посетителя, она тут же вскочила, перегородила путь и пробасила:

– Куда прёшь? Не видишь, закрыты мы!

– Мне бы к директору, – Зверев показал документ.

Вахтёрша рассматривала удостоверение несколько минут, внимательно изучая каждую букву.

– Настоящее! Можете не сомневаться! На зуб пробовать не стоит, – улыбнувшись, сказал Зверев.

– Чего? – не поняв шутки, спросила бабка.

– Обычно золото на зуб пробуют. Впрочем, это к делу не относится. Мне бы к директору вашему попасть, – не утруждая вахтёршу объяснениями, повторил Зверев.

– К Мезенцову? Так нет его.

– А кто есть?

– Так все здесь: Гордеев, Санинский, ну и я, разумеется.

– С вами всё понятно, а Гордеев и Санинский – это кто?

– Ну темнота, – ухмыльнулась бабка, обнажив при этом несколько позолоченных зубных протезов. – Санинский – это же звезда! Настоящее светило!

Зверев пожал плечами:

– С астрономией у меня, признаться, не очень. А должность у этого выдающегося деятеля искусств есть?

– Так артист… народный!

– Понятно, а Гордеев кто? Тоже артист?

– Лев Иваныч! Режиссер! – дивясь неосведомлённости Зверева, хмыкнула бабка.

– Тогда мне к нему. Ко Льву этому вашему! Не волнуйтесь, я ненадолго. Задам пару вопросов и мгновенно испарюсь, исчезну как тень в горячий полдень.

Зверев попытался просочиться мимо хранительницы Мельпоменова храма, но бабка и не подумала сдавать своих позиций так просто.

– Не станет Гордеев с тобой говорить!

– Отчего же?

– Так… репетиция у него!

– Репетиция! Это же просто шик! А что нынче ставит Гордеев?

– Так этого… как его там? Фигаро!

– Замечательно! – манерно прижав руки к груди, воскликнул Зверев. – С удовольствием посмотрю, как готовят вашу постановку.

– А тебе оно зачем?

Зверев, собиравшийся было пройти к лестнице, застыл на месте. Раз заграждение уже преодолено, не стоит ли его использовать для укрепления своих позиций?

– Я разыскиваю одного из ваших артистов! – выпалил он напрямик.

– Кого? – хитро прищурилась вахтёрша.

– Да так… Простите, а как вас по имени-отчеству?

– Варвара Семёновна я…

– Скажите мне, уважаемая Варвара Семёновна, давно ли вы видели Болеслава Ковальского?

Бабка тут же поморщилась, махнула рукой.

– Этого пьянчугу? Так уж с неделю он сюда и носа не кажет. С тех пор как он сорвал нам спектакль, Гордеев тут же к Щепкину побежал. «Гоните, – говорит, – в шею этого проходимца, видеть его больше не желаю!»

– Гордеев, как я понял, – это режиссер! А Щепкин…

– Так директор Щепкин… Василь Юрич! Ты ж к нему вроде бы как и шёл, аль я напутала чего? – бабка тут же сощурила глазки.

Зверев хлопнул себя ладошкой по лбу.

– К нему, к нему! К кому же ещё? А что вы там говорили про срыв спектакля? Часом, ничего не перепутали?

– Я? Перепутала? – вахтёрша снова оскалилась. – Да тут такое было. Шёл спектакль. Фигаро этот самый.

– Тот самый, которого сейчас ваша труппа репетирует?

– Тот самый и есть! Раньше-то ваш Ковальский в том спектакле какого-то Альмавиву[7] играл. А тут как-то во время вечернего спектакля в антракте, смотрю, спустился наш Болеслав Янович в гримёрку и с Петькой Трошкиным там, значится, уединился.

– А Петька это…

– Гримёр наш! Я сперва подумала, что он так просто к нему зашёл, физиономию подпудрить, а спустя пять минут гляжу, выходят оба, рожи – как редис, глаза мутные, говорят громко, и у обоих языки заплетаются. Ну, думаю, – всё, накидались, касатики, под завязку! И быстро-то как! Что потом было, я точно не знаю, но, по слухам, все потом это обсуждали, Болеслав-то наш второй акт напрочь завалил: текст четыре раза путал; чуть в суфлёрскую кабинку не упал, а под конец так взял и непотребными словами браниться стал; когда зрители стали возмущаться, взял, сорвал с себя парик и в зал его швырнул. После этого Лев Иваныч к Щепкину пришёл и потребовал, чтобы Ковальского немедленно из театра выперли, а на роль Альмавивы этого Санинского взял. Вот они сейчас и репетируют целыми днями, чтобы остальные спектакли не срывать.

Зверев наморщил лоб, потёр подбородок и задал очередной вопрос, просто так, наудачу, но попал в точку:

– А Болеслав Янович ни с кем из ваших артисточек… Ну вы же понимаете… Вы ведь наверняка знаете, с кем у него из ваших отношения были.

Вахтёрша гортанно рассмеялась:

– Проще сказать, с кем у него их не было! Почитай со всеми.

– Так если он у вас пьяница! Кому ж такой понадобился? К тому же у него жена, дочка маленькая.