Крестовский душегуб

– Садись, конечно, – придя в себя, сказал Зверев и немного погодя добавил: – Я же просил обращаться ко мне на «ты». Когда такие красавицы зовут меня по отчеству, я чувствую себя крайне неудобно.

Леночка уселась за стол, поправив блузу на груди и оправив плиссированную юбку.

– Ну слава богу! Вы снова со мной кокетничаете, а я уж было подумала, что со мной что-то случилось, – со смехом сказала девушка. – Вы уже больше недели не замечаете меня, и даже здороваетесь через раз.

Зверев чуть не поперхнулся:

– Помнится, в последний раз в ответ на мои знаки внимания ты огрела меня линейкой! – Зверев сделал кислую мину. – Синяки до сих пор не сошли, кстати, именно с тех самых пор у меня болит спина. Это вы искалечили меня до такой степени, что мне пришлось обращаться в санчасть.

Леночка рассмеялась.

– Не говорите глупости! Вы, как всегда, всё врёте! А если и не врёте, то сами виноваты. Я же приличная девушка, а вы ко мне всё время пристаёте, подкрадываетесь, за руки хватаете, а у меня, между прочим, жених имеется. Офицер! Лётчик!

– Неужели я настолько стар и безобразен, что мои ухаживания тебя так раздражают?

Леночка взяла вилку, откусила кусочек хлеба и, только прожевав его полностью, продолжила:

– Нисколько не раздражают! Вы интересный мужчина, а я, как всякая нормальная женщина, получаю удовольствие, когда на меня обращают внимание. Другое дело, что никаких шансов завоевать моё сердце у вас нет и быть не может…

– Жених… лётчик… герой! О, ты меня просто убила! – Зверев снова сгримасничал и в очередной раз накинулся на борщ.

Леночка тоже принялась за еду. Какое-то время они молчали, и только покончив с капустным салатом, девушка заговорила вновь:

– Вы, наверное, решили, что я к вам подсела для того, чтобы поиздеваться, но это не так! Я ведь знаю, отчего вы так резко изменились. Причина ведь вовсе не в синяках?

Зверев отодвинул тарелку.

– Продолжай!

– Я всё поняла! Вы влюбились, Павел Васильевич! Да-да! На этот раз по-настоящему влюбились. А теперь страдаете, потому что ваша любовь вас покинула навсегда!

– В кого же это я, по-твоему, влюбился?

– В Настю Потапову! Вы в кои-то веки нашли женщину своей мечты, и теперь, когда она умерла, испытываете настоящую боль.

Зверев почувствовал раздражение. Глупая девчонка, да что она понимает…

– Настю мне жаль, я виню себя в её гибели, но любовь тут ни при чём.

– Как это ни при чём? Вы, известный сердцеед, от одного вашего взгляда женщины сходят порой с ума. Не все, конечно.

– Это ты себя, что ли, имеешь в виду?

– Не важно! И пожалуйста, не злитесь! Ещё раз повторяю, я подсела к вам не для того, чтобы посмеяться! Я вам и впрямь очень сочувствую.

– Не нужны мне твои сочувствия! – Зверев распалился не на шутку. – И перестань нести весь этот бред…

– Это не бред! Я видела, как вы в тот день танцевали, видела, как Настя на вас смотрела. Вы пошли её провожать, наверняка на этом всё не закончилось…

Зверев хлопнул ладошкой по столу так, что со стола едва не упали тарелки.

– Ты в своём уме? – увидев, что на них смотрят, Зверев ссутулился и заговорил тише. – Между мной и Настей ничего не было.

– Если вы про постель, то, возможно, и не было. Я вам верю! Но чувства, их ведь не скроешь. И не нужно на меня так смотреть. Я вижу, вы и сами боитесь себе признаться, что влюбились. Когда я это поняла, я так порадовалась за вас обоих, а теперь…

– Да перестань же…

– То, что вы себя не контролируете и орёте, лишь подтверждает мои догадки. Уж поверьте, мы, женщины, в таких вещах разбираемся.

Зверев снова надул щёки, но вдруг плечи его опустились. Он с грустью в голосе сказал:

– Настя всё время огрызалась…

– Когда вы в свойственной вам манере над ней подшучивали, ну, примерно так, как со мной, Настя злилась! Злилась, потому что ей были нужны не шуточные, а самые настоящие знаки внимания.

Зверев почувствовал, что вспотел.

– Да нет же! Ей было на меня плевать! Она даже лицо закрыла, когда Боренька Штыря нас сфотографировал!

– Лицо она могла закрыть отчего угодно, – настырно продолжала Леночка. – Может, оттого, что была не накрашена или не успела поправить причёску. А может, оттого, что боялась, что на фото вы увидите в её глазах проявление настоящих чувств.

– Да каких ещё чувств?

– Любви!!! Вот каких! Если вы говорите, что Настя не хотела, чтобы Боренька вас фотографировал, то, возможно, так оно и есть. Однако мне доподлинно известно, что Настя просила Штырю распечатать для неё этот снимок.

Зверев вздрогнул, в спину снова кольнуло.

– А откуда ты знаешь, что она просила сделать ей это фото?

– Боренька мне сам про это сказал. Он ещё бурчал, что у него и без этого дел полно. Я уверена, что Настя всё-таки заставила Штырю сделать это фото и хранила его у себя!

– Зачем Насте фото, где не видно её лица?

– Затем, чтобы любоваться на другое лицо!

– Чьё?

– На ваше, чудак вы, ей-богу!