Крестовский треугольник

После этой ночи Роман стал частенько захаживать к Дашке. А спустя два месяца, перебрался к ней жить. Но воспоминания об Андрее всплывали в сознании всё чаще. Отчего-то Роман чувствовал себя виноватым перед этим парнем. Испуг застыл в зелёных глазах, когда оттолкнул его от себя. Андрей выглядел таким жалким и беспомощным, что Роману становилось жаль его и от этого щемило сердце. Чувство вины росло с каждым днём, не давая спокойно жить. Решение пойти и попросить прощения возникло само собой, но непонятное тревожное чувство удерживало от опрометчивого шага.

Ноги будто сами привели его сентябрьским вечером к зданию худграфа. Воздух был наполнен последним дыханием осени — ароматом тлена с нотами отсыревшей коры и кленового сока. Ярко-жёлтые упругие резные листья шелестели над головой, осыпались вниз, кружа в воздухе, тихо падали на землю, теряясь среди тысячи других, таких же солнечных, ещё напитанных влагой. И от этой картины умирания природы на душе становилось светло и грустно.

Роман сидел на скамейке, нервно затягиваясь очередной сигаретой. Он не был уверен в том, что встретит сегодня Андрея, но каким-то шестым чувством знал: встреча должна состояться.

Примерно через час он увидел знакомый худощавый силуэт с узкими покатыми плечами. Парень шёл по аллее вдоль корпуса университета, неся в руке большую коричневую папку.

— Андрей! — окликнул его Ромка.

Молодой человек вздрогнул. Он никак не ожидал увидеть Романа снова.

Рома вскочил и быстрым шагом приблизился. Отчего-то хотелось спрятать глаза, не смотреть. Зачем он пришёл?

— Андрей, привет! — подойдя совсем близко, Крестовский протянул руку.

— Привет, — юноша неуверенно пожал раскрытую навстречу ладонь.

— Хотел поговорить. Есть время? — Андрей молча кивнул.

— Знаешь, ты прости меня за тот вечер.

— Я уже забыл, — едва шевеля губами, произнёс он. Это была ложь. Андрей не мог забыть Романа. С того самого дня, как кареглазый брюнет так вероломно ворвался в его личное-сокровенное, Андрей жил воспоминаниями, каждый раз мысленно возвращаясь к тому поцелую в старом заброшенном доме. Рома стал самым дорогим, бережно хранимым секретом, от которого так сладко заходилось сердце.

— Андрюх, с тобой всё хорошо? — лицо юноши стало слишком бледным.

— Да. Всё отлично. Ты зря пришёл. Не стоило, — конечно, не стоило, ведь когда он вновь увидел Романа, то у него появилась робкая надежда на то, что едва ли может сбыться.