Крестовые походы

— Такие, как граф Тулузский, в городе городов протягивали руки к имуществу церкви... Они разбивали ризницы, присваивали себе святыни... Они похитили из церкви, которую в городе городов называют Святой, два куска от креста Господня, каждый толщиной в человеческую ногу, и железный наконечник от копья, которым прободён был наш Господь в бок, и два гвоздя, которыми были прибиты его руки... Говорят, что богохульник граф Тулузский прячет в своём замке тунику, в которую был одет Иисус и которую сорвали с него, когда вели на гору Голгофу... И благословенный мученический венец, которым Иисус был коронован, где каждая колючка, как железное шило...

Добрая женщина заламывала руки, от благородного рвения в уголках её бледного узкого рта выступила пена:

— А ещё говорят, что в известном замке Процинта богохульник и отступник чёрный барон Теодульф похваляется частью одеяния Святой Девы, захваченной им в городе городов... Из земли сарацинов тот же чёрный барон привёз богомерзких уродцев, он учит их вести церковные службы и при этом смеётся... Весь род отступника чёрного барона Теодульфа ныне проклят Святой римской церковью... Известно, что ещё предки чёрного барона Теодульфа служили слуге Сатаны королю варваров Теодориху... Этот сатанинский король умел пускать изо рта огонь, а сразу после смерти провалился в ад, все знают... Проклятый Святой римской церковью богохульник и отступник чёрный барон Теодульф не унимается... Он грабит святые монастыри, он отбирает у смиренной братии старое вино и церковную посуду... А дочь чёрного барона Теодульфа тоже была ведьма, все знают... Её прозвали Кастеллоза, Замковая... Под её левой грудью у неё была дьявольская отметка — некое тёмное пятно в виде лягушечьей лапки... Ни одна корова в округе не доились, когда нагая ведьма Кастеллоза купалась в прудах под кривой башней Гонэ, давно всем известных как место игр дьявольских... Ещё говорят, что ведьма Амансульта приносила в жертву не крещённых детей, варила и поедала человеческие члены... Все знают...

Добрая женщина задохнулась от ужаса:

— Чур меня, чур!

— Аминь, — остановил добрую женщину Ганелон, сильно косящим глазом разглядывая распятие. — Разве тебе неизвестно, что сталось с той, кого ты назвала Кастеллозой?

Добрая женщина охотно ответила:

— Говорят, эта ведьма бежала от наказания в край магов и сарацинов, все знают... Ещё говорят, что ведьму Амансульту, дочь чёрного барона, зарезали в городе городов... И говорят, что это было нелегко сделать...

Добрая женщина вздохнула:

— Все знают.

И добавила, пряча пронзительные глаза под чёрный платок:

— Я с правдой пришла. Буду ли я услышана?

Ганелон кивнул.

Добрая женщина ободрено сказала:

— Совсем недавно богохульник чёрный барон Теодульф в неслыханном своём разврате приказал поймать меня, будто я зверь, будто во мне не божья душа... Трое суток пряталась я в лесу и боялась света... Я стала, как птица ночная, пока не пробралась тайными тропами к благославленному Дому бессребреников... Чёрный барон Теодульф грозится поймать меня, вымазать мёдом и привязать к дереву на солнечной поляне совсем нагую, чтобы всякое жалящее и кусающее насекомое летело и ползло на меня... Разве можно так угрожать доброй христианке, чистой душой и ревнивой в вере?..

Ганелон согласно кивнул.

На Аппской дороге он сам однажды оказался случайно среди полупьяных весёлых всадников, сбивших с него шапку и столкнувших в канаву. На огромном жеребце, жилистом, как сам дьявол, грузно возвышался огромный и жилистый барон Теодульф. Его единственный левый глаз, явственно затронутый безумием, сверкал, как фонарь в ночи.

«Грязная собака, грязный монах! — крикнул он, хлестнув Ганелона плетью. — Презренный пёс блаженного Доминика! Если ты, грязная собака, ещё раз хоть одной ногой ступишь на мою землю, я велю сжечь тебя!»

И каждый, кто был при пьяном бароне, смеясь, ударил Ганелона плетью или хотя бы плюнул в него.

Господь милостив.

Ганелон знал, земля велика. Он знал, что земля, может, даже кругла, как о том иногда говорят, но грех, он везде грех.

Чистый душой блаженный отец Доминик призывает беспощадно преследовать любой грех, беспощадно истреблять носителей греха.

Склонив голову, Ганелон печально слушал добрую женщину.