Крестовые походы

Только что — в декабре 1187-го — стало известно поражение христиан при Гаттине, как старший сын английского короля Генриха II Ричард, герцог аквитанский и граф Пуату, дал обет крестового похода, а через несколько недель, когда пришла ещё весть о падении Иерусалима, то и у короля Генри ха и у его французского противника, короля Филиппа II Августа, явилось желание также принять на себя крест. До этого момента короли были между собою во вражде, но теперь они сошлись для мирных переговоров — 21 января 1188 года — между Жизором и Три под тем могучим вязом на границе Франции и Нормандии, где с незапамятных времён князья этих стран имели обычай вести переговоры. Короли протянули друг другу руки, обнялись, поцеловались и приняли крест. Их пример увлекательно подействовал на баронов, рыцарей и весь народ Франции, Англии и Уэльса. Скоро уже перестали спрашивать, кто примет крест, а спрашивали, кто его ещё не принял. Жёны принуждали своих мужей, матери — своих сыновей, последнюю опору своей старости, пристегнуть священный знак к своим плечам, старики, которые уже не могли совершить далёкого путешествия, отдавали в руки проповедников последние свои сбережения. По поручению папы было возвещено, что каждому пилигриму, который искренне покается, будут разрешены его грехи, а если у него есть долги, то он получит льготы при их уплате. Но кто помешает вооружениям крестового похода тем, что в ближайшие семь месяцев начнёт войну, тот подвергнется великому отлучению от церкви; никто не должен также “чрезмерно клясться и играть в кости, или допускать роскошь в одежде, или брать с собой в крестовый поход женщину, исключая прачки”. Наконец, чтобы покрыть большие издержки похода, все, кто в нём не участвовал, должны платить “Саладинову десятину”, т.е. отдавать десятую часть своих доходов и движимого имущества, из которого исключались только лошади, одежда и оружие, книги и драгоценные камни. Так с пылким рвением делались самые широкие приготовления и уже мечтали о том, что отныне, когда примирились так долго враждовавшие между собой короли, вообще будет невозможна больше кровопролитная война между христианами; люди уже утешались гордым пророчеством, что в течение двух лет господство мусульман будет совершенно уничтожено.

Первый диссонанс в радостном настроении тех дней принесён был взысканием Саладиновской десятины, которое во многих местах производилось с большой суровостью, и к этому присоединились ещё ужасные мучительства над евреями, от которых выжимали несметные суммы. Но ещё хуже было то, что старинная вражда государей этих стран вспыхнула снова. Сначала — весной 1188 года — поссорился герцог Ричард с южнофранцузскими вельможами; затем в эту ссору вмешались оба короля, и в скором времени половина Франции снова покрылась убийством и пожаром. Напрасно многие французские бароны требовали мира, чтобы можно было, наконец, начать поход против Саладина; напрасно папские легаты угрожали воевавшим суровыми церковными наказаниями; правда, начались переговоры, но они прерывались одни за другими, и раздор государей принял мало-помалу самые отвратительные формы. Король Филипп в яром бешенстве велел срубить на границе Жизора тот древний вяз, который так часто охранял своими ветвями дружественный разговор, и когда кардинал Иоанн из Ананьи хотел устрашить его отлучением от церкви, король обвинил его, что тот подкуплен золотом его противников. Короля Генриха подозревали, что он находится в запрещённых сношениях с невестой Ричарда, принцессой Алисой, сестрой Филиппа, и что он хочет обидеть своего сына относительно наследства в Англии. Ричард из-за этого дал себя увлечь в союз с Филиппом против своего собственного отца, и Генрих был наконец поставлен в такое стеснённое положение, что должен был 4 июля 1189 года согласиться на мир на позорных условиях. Это разбило сердце стареющему королю: он умер с проклятием непокорному сыну.

Для крестового похода эта смерть была счастьем, так как Ричард, вступивший теперь на английский престол, вследствие этих событий был в хороших отношениях с Филиппом. Оба короля ревностно снаряжались теперь к священной войне, причём Ричард, но своему страстному нраву, чтобы как можно скорее собрать значительные суммы денег, продавал за бесценок замки и деревни, епископские престолы и места прелатов. Но христианам на Востоке сначала это мало послужило на пользу. Дело в том, что в поход отправлялись мало-помалу, и плыли в Сирию для участия в осаде Акры сначала только отдельные французские и английские отряды, а сами короли, и с ними главная масса крестоносцев обеих наций ещё долго мешкали частью на родине, частью на пути, пока наконец не взглянули серьёзно на цель своего предприятия.