Крестовые походы глазами арабов

В октябре 1260 года Бейбарс победно вошёл в Каир, где его власть была признана незамедлительно. Напротив, в сирийских городах некоторые мамлюкские предводители воспользовались смертью Кутуза, чтобы провозгласить свою независимость. Но в ходе блестящей кампании султан овладел Дамаском и Алеппо и объединил под своей властью бывший домен Айюбидов. Очень скоро этот жестокий и необразованный воин стал великим государственным деятелем, творцом настоящего ренессанса арабского мира. В его правление Египет и в меньшей степени Сирия вновь стали центрами распространения культуры и искусства. Бейбарс, посвятивший свою жизнь разрушению всех франкских крепостей, способных оказать ему сопротивление, проявил себя при этом как великий строитель, украшая Большой Каир и сооружая на всей его площади мосты и прокладывая дороги. Он также организовал почтовую службу, голубиную и конную, ещё более эффективную, чем при Нуреддине или Саладине. Его правление было суровым, иногда грубым, но авторитетным и ни в коей мере не беззаконным. В отношении франков он с момента прихода к власти придерживался твёрдой линии, имея своей целью ликвидацию их влияния. Но он делал различие между франками Акры, которых он хотел просто ослабить, и франками Антиохии, виновных в содействии монгольским захватчикам.

В конце 1261 года он вознамерился организовать карательный поход на земли князя Боэмонда и армянского царя Гетума. Но он столкнулся с татарами. Хотя Хулагу уже больше не мог вторгнуться в Сирию, он ещё располагал в Персии достаточными силами, чтобы помешать наказанию своих союзников. Бейбарс решил благоразумно подождать более подходящего случая.

Такая возможность представилась в 1265 году, когда умер Хулагу. Тогда Бейбарс воспользовался раздорами, возникшими у монголов, чтобы сначала вторгнуться в Галилею и ликвидировать многие укреплённые места в содружестве с частью местного христианского населения. Потом он резко повернул на север, вошёл на территорию Гетума, разрушил один за другим все города и, в первую очередь, столицу Сис, в которой была убита большая часть народа и уведено в рабство более сорока тысяч пленных. Армянское царство больше никогда не оправилось от этого удара. Весной 1268 года Бейбарс вновь отправился в поход. Он начал с нападения на окрестности Акры, овладел замком Вофор, а затем повёл свою армию на север и 1 мая появился у стен Триполи. Здесь он застал правителя города, которым был никто иной, как Боэмонд, одновременно являвшийся князем Антиохии. Последний, хорошо зная враждебное к нему отношение султана, приготовился к долгой осаде. Но у Бейбарса были другие планы. Через несколько дней он взял путь на север и 14 мая достиг Антиохии. Самый большой из франкских городов, на протяжении ста семидесяти лет отражавший атаки всех мусульманских владык, сопротивлялся всего четыре дня. Вечером 18 мая была пробита брешь в стене неподалёку от цитадели; отряды Бейбарса растеклись по улицам. Это завоевание нисколько не напоминало победы Саладина. Всё население было или перебито или уведено в рабство; сам город был полностью разграблен. От гордой метрополии осталось небольшое заброшенное местечко, усеянное руинами, которые со временем покрылись травой и прочей растительностью.

Боэмонд узнал о падении своего города лишь благодаря памятному письму, которое ему прислал Бейбарс и которое составил официальный хронист султана Ибн-Абд-аль-Захир[56]:

Благородному и храброму рыцарю Боэмонду, князю, ставшему простым графом ввиду взятия Антиохии.

Сарказм на этом не заканчивался:

Покинув Триполи, мы сразу направились к Антиохии, которой достигли в первый день благословенного месяца рамадана. В час нашего прибытия твои отряды вышли, чтобы дать нам бой, но они были побеждены, ибо, хотя они и помогали друг другу, помощи Бога им недоставало. Представь же себе твоих рыцарей на земле под копытами лошадей, твои дворцы, подвергшиеся разграблению, твоих благородных дам, которых продавали в разных концах города и которых покупали всего за один динар, взятый, впрочем, из твоей же казны!

После долгого описания, в котором ни одна деталь не щадила самолюбие получателя послания, султан, в заключение, переходил к делу: