Крестовые походы. Миф и реальность священной войны

Эта военная суматоха не ускользнула от внимания франкских «наблюдателей». Всем казалось очевидным, что следующей жертвой вендетты станет Банияс. Правитель этого латинского форпоста, коннетабль королевства Онфруа Торонтский, не считал себя достаточно сильным, чтобы выдержать натиск мусульманских войск; поэтому он прибегнул к помощи ордена госпитальеров, которому уступил половину Банияса и замок, расположенный на горе (Субейбе или Калат Нимруд). Орден поспешил направить туда большую колонну войск, чтобы занять отданные ему крепости. К несчастью, это мощное подкрепление попало в засаду, устроенную авангардом армии Дамаска; оно потерпело сокрушительное поражение и было уничтожено. Узнав об этом несчастье, орденские власти поспешили отказаться от «коварного подарка». Онфруа Торонтский отныне мог рассчитывать только на собственные силы. Нуреддин, которого сразу же известили о произошедшем, решил воспользоваться подвернувшимся случаем. Операция была проведена в рекордные сроки: после нескольких дней осады нижний город был взят штурмом, предан огню, а большая часть жителей была убита. Коннетаблю и его рыцарям удалось укрыться в верхнем замке Субейбе; самые выносливые мусульманские войска бросились за ними в погоню и окружили крепость. Положение было отчаянным, поэтому Онфруа попросил пощады в обмен на сдачу крепостей, находящихся в его округе. Нуреддин даже не ответил ему и приказал разрушить нижний город вместе с цитаделью. Решив противостоять злой судьбе, окруженные франки мужественно сопротивлялись, дав время подоспеть подкреплению королевской армии. Предупрежденный о приближении короля Иерусалима, сын Зенги отдал приказ отступить. Королевской армии без боя достались еще дымящиеся руины города и разрушенные стены, но осажденные в Субейбе рыцари были освобождены. Убежденный, что мусульманская армия не отважится на новые действия, пока не доберется до Дамаска, Балдуин III решил восстановить Банияс: «Король пришел в город и освободил осажденных. От тотчас же послал гонцов во все соседние поселения за плотниками и каменщиками; он приказал выстроить стены, очистить и углубить рвы… Жители кое-как восстановили свои дома. Балдуин приказал привезти в верхний замок свежее мясо и поставил туда новый гарнизон из самых опытных воинов. Затем он снялся с лагеря, но оставил на месте пехоту, чтобы она оказывала вооруженную поддержку, пока велись работы. Забрав конницу, он направился к Тивериаде» (Гильом Тирский). Король Иерусалимский ошибся: войска Дамаска не стали возвращаться в Дамаск, они издалека наблюдали за передвижениями христиан. Когда королевская конница покинула Банияс, турки устроили серию засад, разумно выбирая при этом места нападения: было практически невозможно не застать франков врасплох. Основная часть войск Нуреддина ожидала их в месте, называемом «бродом Иакова» (Жиср Бенат Якуб), одной из немногих удобных переправ через Иордан, расположенной между озерами Хуле и Тивериадским. Мусульмане укрылись в густых зарослях олеандра, тростника и папируса. Они появились лишь тогда, когда иерусалимские рыцари спешились. Разумеется, христиане отчаянно защищались; им даже удалось атаковать четырьмя отрядами, но в данных обстоятельствах совершить подвиг было невозможно. Их остановила туча стрел, затем на них налетел отряд дамасской конницы. После долгого сражения уцелевшим рыцарям не оставалось ничего иного, кроме как бесславно сдаться. Победу мусульман могло омрачить только бегство короля, живого символа латинской силы, сумевшего скрыться, как только исход сражения стал очевиден. Ибн аль-Каланиси описывает нам возвращение победителей, окруженных ликующей толпой жителей Дамаска: «Пленники и отрубленные головы были доставлены в город в понедельник 24 июня. Каждый верблюд вез двоих воинов из их числа и развернутое знамя, оскверненное снятыми с головы кожей и волосами. Каждый схваченный сеньор, правитель крепости или земли, ехал верхом на лошади в своей кольчуге, со шлемом на голове и знаменем в руке. Что же до пехотинцев, то их связали веревками по трое или четверо. Жители города, старики, юноши, женщины и дети вышли толпой на улицы, чтобы насладиться зрелищем, которое Аллах ниспослал мусульманскому миру».

Засада у брода Иакова, где Нуреддин разбил королевскую конницу, была, по сути, местью за ловушку, устроенную у Гермона, когда солдаты короля напали на туркменов и их стада. Суждение, высказанное по сему поводу прелатом Гильомом Тирским, исполнено достоинства: «На этот раз Наш Господь воздал королю и его людям за то зло, которое они ранее причинили туркменам и арабам, когда предательски ограбили их и лишили имущества, нарушив слово, данное согласно договору».