Крестовые походы. Под сенью креста

И гордый германский монарх, властелин половины католического мира, был сломлен. Генрих стал искать примирения с папой. В январе 1077 года он прибыл к замку маркграфини Тосканской Матильды — преданной сторонницы Григория VII (и, по слухам, его любовницы), где в это время находился папа. Лишь после трех дней неслыханного уничижения, когда император в рубище и босиком, под ледяным альпийским ветром, на снегу, терпеливо ждал папского решения, наместник Христа на земле сменил гнев на милость. Замок этот назывался Каносса, и с тех пор это слово стало нарицательным. Каносса стала чудовищным унижением светской верховной власти и величайшим триумфом в истории папства. Однако сохранить плоды этой огромной победы Григорий VII не сумел.

Получив прощение папы, Генрих IV довольно быс-||)о навел порядок в Германии, сурово покарал отступников и по-королевски наградил тех, кто оставался ему верен. Когда император вновь почувствовал себя сильным, он перешел в контратаку. Собранный им съезд германских епископов и прелатов снова низложил Григория VII и взамен него избрал папу-немца Климента III. После этого Генрих с войском двинулся на Италию. Григория VII поддержали сицилийские норманны, но их действия в Риме, с которым они обошлись, как с швоеванным городом, настолько озлобили римское население, что Григорий был вынужден бежать от гне-ii.i горожан в норманнские владения, где вскоре и умер. Лишь в 1093 году новый апостольский глава — француз Урбан II — отвоевал, наконец, Святой Город у лжепапы Климента III, который бежал в Германию. Именно с этого папы-француза и начинается история гого, что через несколько столетий назовут «крестовыми походами в Святую Землю». Но об этом — особый разговор

Глава 3. Исламский мир накануне крестовых походов

Пришло время окинуть взглядом другую часть обитаемого мира, а именно ту, которую принято называть миром ислама. В каком же состоянии находилась вторая сторона будущего великого противостояния двух цивилизаций? Здесь нам придется рассмотреть и некоторые принципы ислама, его исключительные особенности и непростую политическую и идеологическую ситуацию, сложившуюся в среде последователей Мухаммеда. Без понимания того, что представлял собой исламский мир во всем его многообразии, невозможно понять и историю крестовых походов. Конечно, как говаривал Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное», поэтому основное внимание будет сосредоточено на тех мусульманских территориях, которые вскоре станут ареной непосредственного столкновения христианского и исламского мира, а также на тех политических и идеологических аспектах, которые в большей мере оказали влияние на весь ход последующих событий.

К концу XI века исламский мир являл собой неординарную, но величественную картину, в которой сочетались упадок и подъем, достижение великих духовных высот и нравственное одичание, высокое внутреннее единство,и чудовищный калейдоскоп из мелких и мельчайших политических и религиозных образований. Мир приверженцев пророка Мухаммеда к этому времени расширился до гигантских размеров. От Атлантического океана на западе до верховьев Ганга и китайской Джунгарии на востоке; от земель Черной Африки на юге до половецких степей на севере — в исламский мир входило не менее половины тогдашней Ойкумены. ()и включил в свою орбиту сотни народов, тысячи городов и общин, десятки миллионов людей, объединенных в восприятии и понимании сущего простой и яркой формулой: «Нет Бога, кроме Бога, и Мухаммед — пророк Бога». Эта шахада («исповедание веры») и была гем, что обеспечивало (и по сей день обеспечивает) духовное единство всех мусульман. Но простота этой формулы, цементирующей мир почитателей Пророка, наложенная на географическое, экономическое и культурное разнообразие мусульманских территорий, дала совершенно поразительные результаты. Единое, по существу, мировоззренческое содержание сопровождалось редкостным многообразием и, порой, даже экстравагантностью форм. Но без постижения этого феномена «единства в многообразии» невозможно понять и пра-вильно интерпретировать те события, которые вскоре развернулись в горах Малой Азии и Леванта*, на равнинах Сирии и Палестины. А для этого придется вернуться еще на несколько сот лет назад, к самым исто-кам ислама.

Исламская доктрина, если рассматривать ее самые оа.човые принципы, завещанные гениальным Мухаммедом, удивительно универсальна. Она основывается на Коране — священной книге всех мусульман, книге, замечательной во всех, отношениях. Коран, вопреки усто-ипшемуся мнению, по сути своей не религиозное произнгдение. Это, если можно так выразиться, образ жизни. Религия и политика, экономика и право, общественная И частная жизнь, мир и война — все это включает в Свбя и сводит в единую систему Коран — запись пророческих откровений, произнесенных Мухаммедом меж-/IV (НО и 632 годами. Эта всеохватность существенно отличает Коран от другой священной книги — Библии, особенно от ее христианской части — Нового Завета.