Крестовые походы. Священные войны Средневековья

В канун праздника святого Петра[135] мы прибыли туда в час вечерней трапезы. После еды некоторые наши люди высадились на берег рядом с городом. Мавры пытались организовать сопротивление их высадке, но не смогли противостоять нашим силам и были отброшены, не без потерь, к пригородам. Сахера из Аршеля, однако, разозлили происки врага. Он отозвал наших людей из атаки и возблагодарил Бога за то, что, в отличие от тех, кто раньше пытался выполнить эту задачу, мы обладаем другим опытом с самого начала. Он собрал тех, кто были там, и приказал поставить палатки на вершине холма, с которого хорошо виден город, раскинувшийся на расстоянии броска палки. Он сказал, что будет позором отступить после первой стычки с врагом, как бы ни было трудно. Все присутствующие одобрили его позицию. Но к ночи было поставлено только две палатки – Херви из Гленвиля и Сахера из Аршеля, – потому что остальные наши люди вернулись на суда. Нас было мало – всего 39 человек, – мы несли дежурства – хотя и не без страха – всю ночь и отметили праздник святого Петра, не снимая кольчуг. Утром все поставили свои палатки так быстро, как только могли, как будто они раньше не знали о нашем положении. Как было прежде договорено, епископы, которые были с нами, пошли к королю, чтобы он вышел нас встречать. Они вернулись с ним очень скоро, поскольку, как выяснилось, он уже восемь дней ожидал нашего прибытия. Он слышал о нашем приближении от людей, которые отделились от нашей экспедиции и прибыли на пяти судах после пятидневного плавания из Дартмута. Эта группа прибыла на восемь дней раньше нас. Мы все, богатые и бедные, вышли встретить короля, как принято. Король спросил, кто из нас главный, или чей совет имеет для нас наибольший вес, или кому мы доверили отвечать за всю армию. Ему сказали, что лидеров у нас несколько, что их советы и действия имеют наибольший вес, но они еще не решили, кто станет их главой. …

Из наших лидеров были выбраны представители, вместе с людьми из Кельна и Фландрии, так что они могли общаться от нашего имени с королем и достигнуть соглашения между ним и нами. Позднее представители вместе с королем, архиепископом, епископами и клиром и мирянами составили следующий протокол.

«Пусть условия соглашения, достигнутого между мной и франками, узнают все сыны церкви, и присутствующие, и те, которые придут. Я, Альфонс, португальский король, с полного согласия моих людей, так что это должны помнить будущие поколения, подтверждаю этим протоколом следующее. Франки, которые останутся со мной для осады города Лиссабона, смогут получить в свое безраздельное пользование все вещи и другую собственность врага, и доли моей и моих людей в этой добыче не будет. Франки могут свободно получать выкуп за вражеских пленных, захваченных живыми, которые хотят выкупить свою жизнь. Других пленных они отдадут мне. Если они возьмут город, они получат его и останутся там до тех пор, пока он не будет обыскан и очищен и от пленных, предназначенных для выкупа, и от всей прочей добычи. Затем, когда все их дела будут окончены, они передадут город мне. Впоследствии город и завоеванная территория будут разделены под моим руководством между франками в соответствии с чинами, которые известны мне лучше всего, и там будут установлены обычаи и свободы в лучших традициях франков. Над ними для меня будет сохранена только власть адвоката[136]. Более того, я освобождаю корабли и грузы тех людей, которые будут участвовать со мной в осаде Лиссабона, а также их наследников от всех торговых налогов и сборов, обычно называемых pedatica, отныне и навсегда по всей моей земле. …»

Двадцать надежных заложников, епископов и мирян, были даны под ручательство короля для соблюдения этого соглашения. Более того, король поклялся, что будет соблюдать упомянутое выше соглашение. Он также сказал, что не покинет нас, если только не потерпит поражения или его земли не будут заняты врагом. … Мы тоже обязались соблюдать соглашение, дали клятву и отправили двадцать заложников.