Крестовые походы. Священные войны Средневековья

Когда эти вопросы были урегулированы обеими сторонами, планы, которые мавры предложили накануне для сдачи города, были приняты. Среди нас было решено, что сто и сорок наших рыцарей, а также сто и шестьдесят человек из кельнского и фламандского контингента войдут в город раньше, чем все остальные, и мирно займут фортификационные сооружения верхней крепости, чтобы враг принес туда все свое имущество и деньги и предоставил гарантию, принеся клятву перед нашими людьми. После того как все было собрано, город должны были обыскать наши люди. Если обнаруживалось какое-нибудь имущество, человек, в доме которого его находили, должен был поплатиться головой. Когда все имущество у жителей будет изъято, их выпустят за стены города и позволят уйти. Ворота были открыты, и тем, кто был избран, позволили войти. Но люди из Кельна и фламандцы захотели пойти на хитрость, чтобы обмануть нас. Они попросили наших людей, чтобы те позволили им войти первыми – из соображений чести. Получив разрешение и войдя внутрь, они впустили еще более двух сотен человек в дополнение к тем, кто был избран. Это число дополнилось теми, кто уже проник в город сквозь проломы в стенах. В то же время никто из наших людей, кроме тех, кто был избран, не вошли.

Архиепископ и епископы шли перед нами, неся Божий крест, и потом наши лидеры вошли вместе с королем и теми, кто был избран. Как все ликовали! Какое было торжество для всех! Какая великая радость и какое изобилие благочестивых слез, когда во славу Всевышнего и Пресвятой Девы Марии на вершине самой высокой башни был установлен крест, который был виден всем, как символ покорения города. А епископ и архиепископ, вместе с клиром и всеми, с ликованием распевали Te Deum Laudamus (Тебя, Бога, хвалим) и Asperges Me (Помилуй меня), а также читали самые горячие молитвы.

А король тем временем обошел вокруг крепких стен города пешком. Люди из Кельна и фламандцы, увидев в городе так много добра и воспылав алчностью, не выполнили клятвы и нарушили свой религиозный долг. Они рыскали повсюду. Они грабили. Они вламывались в двери. Они выгоняли жителей и творили с ними несправедливости. Они уничтожали одежду и кухонную утварь. Они постыдно обращались с девственницами. Они вели себя так, словно правильно или неправильно – все едино. Они тайно унесли все, что могло быть общей собственностью. Они даже перерезали горло престарелому городскому епископу, убили его, вопреки справедливости. <…> Однако норманны и англичане, для которых вера и религия были намного важнее, недоумевая, как можно творить такие бесчинства, спокойно оставались в предписанных им местах, стараясь держаться вдали от грабежей и не нарушать своих обязательств. Такое поведение покрыло графа Аэршота, Христиана и других лидеров несмываемым позором. Ведь пока их люди попирали свои клятвы, наши оставались в стороне, что делало жадность прочих еще более очевидной. В конце концов они взяли себя в руки и стали молить наших людей занять оставшиеся части города вместе с ними, так чтобы после раздела добычи весь ущерб и кражи обсуждались мирно, и они были готовы искупить злодеяния, которые, по общему мнению, совершили. Враг, пока они бесчинствовали в городе, покидал его через трое ворот непрерывно начиная с субботнего утра до следующей среды[138]. Там было столько народу, что казалось, вся Испания находится в этой толпе.

Потом разнеслась весть о чуде, достойном всяческого восхищения: за 15 дней перед взятием города запасы продовольствия у противника стали несъедобными из-за нестерпимой вони. Впоследствии мы испробовали их и нашли вполне приемлемыми и для себя, и для противника. Когда вся добыча в городе была собрана, в погребах обнаружилось около 8 тысяч симов[139] пшеницы и ячменя и около 12 тысяч пинт масла. <…> В храме, который стоит на семи рядах колонн с арками вверху, было найдено две тысячи трупов, а также восемь сотен живых, но больных людей, лежавших там в своих нечистотах.

II

Когда англо-норманнские силы начали атаки на Лиссабон, немецкие силы, которые должны были принять участие в экспедиции против славян, все еще пытались, довольно-таки активно, собраться и организоваться. Крестовый поход против славян был следствием почти двухсотлетних военных действий, в которых немецкие солдаты и колонисты постепенно прокладывали себе путь на восток, в центральную и северо-восточную части Германии. Покорение и колонизация этой территории шли рука об руку в течение поколений. Крестовый поход против славян в 1147 году был осложнен тем фактом, что некоторые из его лидеров были заинтересованы более в сохранении славянской территории в пригодном для сельскохозяйственной обработки земли состоянии, чем в уничтожении и обращении самих славян. Ситуация осложнялась и тем, что в окрестностях Бремена славяне знали о планируемой против них кампании и воспользовались этим знанием для нанесения ударов по крестоносцам раньше, чем крестоносные армии были готовы выступить.