Крестовые походы. Священные войны Средневековья

Как тогда человеческая поспешность отваживается упрекать то, что едва ли в силах понять? Давайте запишем несколько суждений свыше, которые «от века»[165], ибо в них, возможно, будет найдено утешение. <…> Я говорю о деле, которое известно всем, но которое сейчас, похоже, никто не осознает. Таково сердце человеческое: что мы знаем, когда это не нужно, оказывается забытым, когда требуется.

Когда Моисей собирался вести народ из земли Египетской, он обещал им лучшую землю. Иначе пошел бы за ним этот народ, знавший только земные вещи? Он вывел их из Египта, но не привел на обещанную землю. Грустный и неожиданный исход не может быть вменен в вину лидеру, поскольку тот делал все по велению Бога, «при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями»[166]. Но вы можете сказать, что они были народом жестоковыйным[167], вечно сопротивлявшимся Господу и Моисею, его слуге. Очень хорошо, они были бунтарями и неверующими, но как насчет других, наших людей?[168] Спросите их. Почему это должно быть моей задачей – говорить о том, что они сделали? Одно я скажу: как они могли достичь успеха, если всегда на ходу оглядывались назад? Было ли время на всем протяжении их путешествия, когда они в своих сердцах не возвращались в Египет? Но если евреи «исчезли, погибли от ужасов»[169], стоит ли удивляться, что сделавшие то же самое разделили их судьбу? Кто-нибудь станет утверждать, что судьба первых была вопреки Божьему промыслу? То же самое можно отнести и к судьбе вторых. <…>

Все это я сказал в апологии, чтобы вы могли получить от меня нечто, посредством чего можете оправдать и себя, и меня если не в глазах тех, кто судит только по результатам, то, по крайней мере, в своих собственных глазах. Истинная и окончательная апология для любого человека есть свидетельство его собственной совести. Что касается меня, для меня очень мало значит, как судят обо мне[170] те, которые зло называют добром и добро злом, тьму почитают светом и свет тьмою[171].

Если одно или другое должно быть сделано, я предпочту, чтобы люди роптали против нас, но не против Бога. Мне будет хорошо, если он соблаговолит использовать меня в качестве своего щита. <…> Я не откажусь от бесчестья, если слава Господа нашего не пострадает.

Несмотря на смелое заявление святого Бернара, результаты Крестового похода были воистину угрожающими. Второй крестовый поход восстановил большое число жителей Западной Европы против всего крестоносного движения, иначе говоря, серьезную неудачу потерпело и папство, и Запад в целом. Второму крестовому походу было суждено стать последним походом, в котором армию сопровождали большие группы пилигримов и других лиц, не участвовавших в военных действиях. С тех пор Крестовые походы стали военными экспедициями, цели которых были чисто военными.

Еще более важным стало ухудшение отношений между Византией и крестоносцами, а также между западной знатью и правителями латинских государств Востока. Но самым важным можно считать влияние Второго крестового похода на мусульман. Неспособность крестоносцев добиться победы хотя бы где-нибудь на Востоке вдохновила мусульманских военных лидеров, уничтожила миф о необычайном мастерстве западных рыцарей в обращении с оружием и, по крайней мере частично, стала причиной сплочения мусульманских государств для будущих атак на латинские государства.

Первый крестовый поход достиг своих целей, и возможность основать латинские государства на Востоке появилась исключительно благодаря разобщенности мусульман, их полной неспособности объединиться и эффективно вести совместные действия против западных врагов. Конец Второго крестового похода пришелся на период, когда мусульмане впервые готовились объединиться против латинских захватчиков, в то время как христиане, наоборот, оказались раздробленными.

В 1148 году будущее латинского Востока было, мягко говоря, неопределенным, и никто не мог предвидеть, как развернутся события.

Глава 9 Мусульманское единство и христианская раздробленность

Второй крестовый поход не сделал ничего, чтобы остановить наступление ислама на латинские государства Востока, и в годы, последовавшие за фиаско в Дамаске, распространение мусульманской религии продолжилось. Графство Эдесса больше не было прочно в руках христиан. Графиня Беатрис в 1158 году признала тщетность своих усилий удержать графство и приняла предложение византийского императора Мануила Комнина купить ее права. Антиохийское княжество тоже переживало не лучшие времена. Его князь Раймунд был убит из засады, и король Иерусалима Балдуин III стал регентом Антиохии при вдове Раймунда Констанции. Границы княжества существенно сузились благодаря военным успехам Нур Ад-Дина.

Еще один удар по латинским государствам был нанесен в 1152 году убийством триполийского графа Раймунда II. Соответственно, король Иерусалима стал регентом и этого графства.