Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Поскольку монголы вторглись на Святую землю, по большей части не встретив сопротивления, и разрушили мир Айюбидов, представлялось сомнительным, что какая-либо левантийская сила имеет желание и возможности остановить их продвижение. Франки Иерусалимского королевства не разделяли готовности Боэмунда Антиохийского вступить в союз с монголами, понимая, что сделать это значит попросту заменить мусульманского врага на другого, еще более опасного. Надеясь избежать прямой конфронтации, латиняне приняли решение соблюдать нейтралитет.[391]

К середине 1260 года, таким образом, осталась лишь одна сила, способная противостоять монгольской орде, — мамлюки Египта. К этому времени Бейбарс уже понял, что его хозяева — Айюбиды не смогут противостоять монголам, поэтому он пошел на сближение с Кутузом и в марте вместе с оставшимися членами Бахрии прибыл в Каир. Договор соблюдался, хотя тщательно скрываемая взаимная враждебность и подозрительность ощущалась во всем. Оба — и Кутуз, и Бейбарс — знали о честолюбивых планах друг друга, к тому же Бейбарс не мог забыть о роли Кутуза в убийстве Актая. Один мусульманский хронист признал, что глаза обоих горели ненавистью друг к другу.

Перед мамлюками стоял определяющий вопрос: где столкнуться или умиротворить врага? По крайней мере, в этом Кутуз и Бейбарс были солидарны. В начале лета в Каир прибыло монгольское посольство, требовавшее подчинения мамлюков. Послов убили, тела разрубили пополам, а головы повесили на воротах Каира. Продемонстрировав таким образом свои намерения, мамлюки отправились на войну. Чем ждать в Египте, надеясь отразить вторжение на родной земле, они предпочли напасть на Китбуку, пока его армия еще ослаблена. Такая стратегия, если, конечно, удастся добиться успеха, могла принести мамлюкам почти полное господство на Ближнем Востоке. Но риск был колоссальным, поскольку мамлюки собирались вступить в открытое сражение с монголами, непобедимым противником, которым были повержены все прочие армии.

В середине лета 1260 года мамлюки вышли из Египта, собрав некоторые дополнительные мусульманские войска, которые прежде служили Айюбидам. Бейбарс был назначен командиром мамлюкского авангарда. Вместе с Кутузом он наметил план атаки. Были сделаны попытки вовлечь в активный союз и франков. Те отказались, следуя политике нейтралитета, но позволили мусульманской армии беспрепятственно пройти на север через латинскую территорию в Акру. Новость об этом наступлении привела Китбуку, тогда базировавшегося в Баальбеке (Ливан), на юг вместе с дополнительными войсками, набранными в Грузии, Киликийской Армении и мусульманском Хомсе.

Великая битва, которая должна была решить судьбу Ближнего Востока, имела место в Айн-Джалуте, в Галилее, где Саладин хотел схватиться с франками в 1183 году. Возглавляя авангард, Бейбарс обнаружил монгольскую армию, разбившую лагерь неподалеку от этого селения у подножия горы Гильбоа. Тогда он и Кутуз повели армию мамлюков на юго-восток по Изреельской долине и 3 сентября атаковали. Противоборствующие армии были примерно равны по численности — в каждой было 10–12 тысяч человек, — так что по нормам средневековой войны обе стороны сильно рисковали. Кутуз и Бейбарс продемонстрировали храбрость и прекрасное командование, отбив две массированные атаки, и в ключевой момент мусульмане из Хомса, стоявшие на левом фланге монголов, бежали с поля боя. Теперь перевес был на стороне мамлюков, которые сумели окружить монголов и убить Китбуку. В этот эпохальный исторический момент якобы неодолимая волна монгольской экспансии была остановлена новыми защитниками ислама.

Только одно щупальце великой монгольской империи было отсечено, и призрак возмездия остался — пока не имеющий возможности вернуться на Ближний Восток Хулагу отреагировал на известие о неудачах, казнив аль-Насира. Но победа при Айн-Джалуте оказалась критической в обеспечении будущего подъема мамлюкского султаната. Сразу после сражения Кутуз взял на себя контроль над Дамаском и Алеппо, назначив двух своих союзников губернаторами. Тем самым он пренебрег амбициями и ожиданиями Бейбарса и нарушил обещание вознаградить его, дав власть в Алеппо (вероятно, он рассудил, что было бы неосмотрительно оставлять соперника у власти так далеко от Египта). Поэтому султан и его недовольный полководец с триумфом отправились в обратный путь вместе.[392]